Суженая
Шрифт:
— А это что?
— Пирог.
— Серьёзно?
— Да, компенсация за легкомысленный наряд.
Марк заразительно захохотал.
— Да ты мастер в таких делах!
— А то! Ну а ты готов меня не позорить?
— Конечно!
— Посмотрим.
Тут нас подрезала копейка, и я впервые услышала, как ругается Марк. Оказывается, ничего человеческое ему не чуждо. Мы переключились с интересной темы на обсуждение криворуких водителей. Жаль… Вернуться к доверительной беседе уже не получится.
Только вошли, и всё началось по тому же сценарию.
Пирог, обмен любезностями, стол.
Он совсем меня не воспринимает как девушку или скованно чувствует себя в присутствии родителей. Конечно, скорее всего, первый вариант.
В этот раз мама задавала много вопросов: кто мои родители, откуда я родом, что нравится, есть ли у меня родственники, и много-много всего. Видно, в этот раз серьёзно готовилась к встрече. В остальном вечер прошёл неплохо, если не считать, что мечта стать частью этой семьи всё дальше и дальше уплывала от меня.
Сели в машину. Была расстроена. Марк же находился в приподнятом настроении. Мне не понять его. Зачем всё это? И чему можно тут радоваться? Тому, что обманул своих любящих родителей, которые настолько обожают сына, что готовы поверить в любой его рассказ.
— Ну как?
— Да, в этот раз было чуть получше.
— Чуть получше? Да я старался изо всех сил.
— И это было видно.
— Ну, тебе не угодишь.
— Ладно, не обижайся. Просто что-то настроения нет совсем. Устала.
Один его искренний поцелуй мог бы вмиг меня поднять из бездны уныния.
— Хочешь куда-нибудь сходим?
Я посмотрела на него. Мысленно прокрутив то, что будет дальше, всё же нашла в себе силы отказать.
— Нет, спасибо, уже поздно. Хочется завтра выспаться.
— Ну хорошо, до понедельника.
Вышла из машины и смотрела, как разворачивается чёрный внедорожник. Даже то, что он не вышел меня проводить до подъезда, говорит очень о многом. Но глупое сердце всё питало неубиваемую надежду.
Глава 14. Ксения. Всё кончено
Прожив месяц в терзаниях, я поняла: ещё чуть-чуть, и за себя не ручаюсь. Он не ревновал, когда мне звонили якобы поклонники, хотя на самом деле это была подруга Алка; не реагировал на мои намёки, и вообще, не воспринимал меня как потенциальную девушку. Уже второй месяц не наблюдалось никакой динамики, а наоборот, если учесть, что наша встреча началась с поцелуя, то кривая шла ровно вниз. Всё это меня изводило. Только во время нечастых визитов к родителям я, словно воровка, забирала его внимание. Порой с такой жадностью и самоотверженностью, что самой становилось страшно.
— Марк, тут такое дело… — собрав всю волю в кулак, сказала я. Мне предложили место по будущей специальности, и я согласилась. Так что больше не смогу у тебя работать.
Марк смотрел оторопело, и было видно, что не ожидал такого поворота событий.
— Что ж, жаль… Я полагаю,
Отрицательно помотала головой.
— Когда же твой последний день?
— Марк, ну я же не умираю… Тем более я всего лишь домработница. Давай без трагичных ноток в голосе.
Намеренно я подчеркнула слово домработница.
— Ну что ты?! Ты уже что-то большее… Ты…
Я замерла в ожидании продолжения. Вдруг потеря даст ему понять, что он не сможет без меня жить?
— Ты мне как сестра, ты будто член моей семьи и всегда им была. Мне будет тебя очень не хватать.
Подошла, обняла его по-дружески, конечно же, даже не ожидая каких-то романтических настроений от него. Уровень моего цинизма за эти два месяца, проведённые вместе с объектом безответной любви, зашкаливал. Это был мой защитный механизм.
— Ничего, переживёшь, — в шутку сказала я.
Наконец-то я поступила правильно! Страшное уже позади, и теперь я буду тихо и мирно выжидать время, когда это наваждение пройдёт. Я словно освободилась от оков и летела на крыльях из этого проклятого дома!
Но моё счастье длилось недолго. Как у настоящего зависимого человека, уже через день у меня началась жуткая ломка: хотелось позвонить и молчать в трубку, просто слушая его голос, а может, и поговорить о ерунде. И вдруг он в ответ даже пригласит куда-нибудь в кафе, чтобы я скрасила его одиночество, тогда бы я наслаждалась тем, что смотрю в его глаза. Но нет! Умерла так умерла. Он звонил пару раз, но я мужественно не взяла трубку, отписалась тем, что жутко занята. Легче не становилось. Вот бы сейчас влюбиться в кого-нибудь и забыть! Но все, кто был рядом, и в подмётки не годились «мистеру совершенство». Ничего, прорвёмся, бывало и хуже. Жаль было лишь Тигру, мы с ним сдружились, и уж не сомневаюсь, он меня точно полюбил. Я бы его даже забрала себе! А может, и выкрала, если бы была уверена, что кот не станет страдать без хозяина.
Но были и радости в жизни, которые помогали пережить весь ужас первой неразделённой любви. Я попала под распределение, и в следующем учебном году должна была сбыться моя мечта — уехать из дома и жить, наконец, своей жизнью! Мы с подругой уже распланировали, как обставим свою комнату в общежитии, и готовились к новой, ничем не омрачённой жизни, в которой всё будет зависеть только от нас. Ну и, само собой, к сентябрю я рассчитывала насовсем излечиться от болезни по имени Марк.
Я действительно устроилась в развивающий центр и вела занятия с дошкольниками. Мало, ох как мало мне было четыре часа в неделю. Зато была счастлива, что нашла занятие по душе, которое так уместно заполняло всю пустоту внутри.
Шла домой, и настроение было на подъёме. Несколько родителей меня поблагодарили и сказали, что их дети делают успехи. Было невероятно приятно. Зазвонил телефон. Номер был не из записной книжки. Может, кто-то с работы?
— Привет! Как дела? — услышала я голос Марка, и внутри всё опустилось. Зачем? Что ему нужно от меня?
— Привет! Всё нормально. Ты что, сменил номер? У меня не определился.
— А ты что, меня избегаешь?
— Нет, конечно. Просто странно… Как поживаешь?
— Я тут сижу и ем пиццу, представляешь, уже не первый день. И вспоминаю про тебя.