Суженый-ряженый олигарх

Луганцева Татьяна Игоревна

Глафира хорошо помнила, что у девочки были множественные переломы, одна нога осталась короче другой, а левая рука совсем плохо действовала.

– Но Свете внушили, что усилием воли она своего добьется… В школе, во дворе ее дразнили, а в спорте хвалили, и только там она чувствовала себя нужной. Мою девочку заметили и пригласили в юношескую параолимпийскую сборную… Я была рада за нее, она не потерялась в жизни, несмотря на увечье. Но у нас в городе для нее никаких перспектив не имелось, Свету забрали в Москву. Тренировки, сборы, школа – все здесь. И я стала подумывать,

как бы и мне перебраться в Москву, поближе к дочке. Самой-то сделать это было нереально, поэтому я ухватилась за первый представившийся мне шанс. Им оказался Михаил Иванович Боровко, командированный из Москвы. Ему понравились и я, и мои пирожки, и моя забота… Он и привез меня сюда. Правда, не в Москву, а в Подмосковье, но все равно намного ближе к моей дочери и довольно далеко от ненавистного бывшего мужа с его молодой. Так что я нахожусь во втором, и счастливом, браке уже три года. Миша для меня – самый главный человек на свете. После дочери, конечно… А вот вы, Глафира Геннадьевна, как вы-то попали в наше болото, санаторий этот уродливый? Ведь хуже места для отдыха не найти!

– Надо же, так честно… Я имею в виду ваши слова про болото. – Глаша засмеялась.

– У меня от человека, спасшего моего единственного ребенка, не может быть секретов. Вот я и удивляюсь, зачем вы сюда приехали?

– Мне подарили путевку, – пожала плечами Глаша.

– Кто же вас так не любит?

– Да никто меня не любит, – вздохнула Глафира.

– Так и не замужем? – осторожно уточнила Нина.

Если бы ее спросил кто-нибудь другой, Глаша обиделась бы, а тут ответила прямо:

– Нет. А что значит «так и не…»?

Нина разгладила тряпку у себя на коленях.

– Вот ничего я все-таки не понимаю в жизни… Ну что надо этим мужикам? Умница! Красавица! Человечище с большой буквы! И не замужем. Дорогая моя, тикайте отсюда, пока не поздно! Здесь нет ни одного приличного жениха. Я еще и тогда видела, что вы как бы не от мира сего – светлая, добрая девушка, вся в работе, и подумала: мужики таких не ценят… Как сглазила! Тогда знала, что вы не замужем, и вот до сих пор одиноки.

– Да я сюда не женихов искать приехала, – смутилась Глафира, несколько покривив душой. Потому что где-то в глубине души надеялась, что встретится здесь с Алексеем. Да-да, были у нее такие безумные мысли, но теперь она понимала, что Петров просто поиздевался над ней. Хотя и не понимала, что в ней не так, раз мужчина имел наглость столь непочтительно поступить с ней.

– А зачем же еще вам, молодой женщине, ехать в санаторий? – удивилась горничная.

– Я несколько травмирована, хочу подлечиться.

– Здесь?! – издала Нина крик раненой рыси. – Знаете, когда пневмонией заболела, наш драгоценный доктор-терапевт диагноз мне поставил «пищевое отравление»! Я чуть не умерла! Хирург Леша вечно пьян, можно сказать, не просыхает… А состояние зданий успели оценить?

– Не до конца, но первое представление уже имею, – кивнула Глафира.

– А видна только верхушка айсберга! Здесь же ужас что! Все рассыпается, разваливается и не ремонтируется. Где кондиционер в люксе? Где вообще

все? Хозяин, сытая рожа, экономит, как маньяк какой-то. Ничего! Что осталось с советских времен, на том и держимся. Публика – кошмар. Одни старики, приезжающие сюда по инерции еще с прежних лет, или безденежные, потому что путевки сюда дешевые. Вот и прозябают здесь…

– А мой сосед? Он не похож на немощного и бедного старика, – сказала Глаша и неожиданно покраснела под пытливым взглядом Нины.

– Вы посмотрите на нее! Ого, заметила! Даже не глядите в его сторону, по старой дружбе советую. Я у него в номере убиралась. – Нина понизила голос и прошептала: – И видела у него пистолет. Он бандит!

– Бандит? – ахнула Глафира, широко раскрывая глаза при слове «пистолет».

– Ну а какой нормальный человек сюда приедет? Наверняка наемный убийца, скрывающийся от милиции. Так что хоть он и видный кадр, да и единственный здесь, но темная личность, лучше держаться от него подальше.

Глафира задумалась.

– Странно у вас тут все как-то. И страшно.

– А страшно-то чего?

– Охранники так смотрели и смеялись надо мной, что мороз по коже.

– А, эти… Они да, могут, те еще отморозки. Набрали из местных. Кто еще за копейки будет сидеть в будке, как собаки? Они там только пьют и в карты режутся. Да и от кого здесь защищать? Кому мы нужны? Но я не думаю, что дело зайдет дальше непристойных предложений…

– Их я тоже выслушивать не хочу, – нахмурилась Глафира.

– Так не подходи к ним. Их тоже понять можно. Здесь ковыляют одни бабки с палочками, и вдруг такая красавица! Вот мужики и одурели, да еще на несвежую голову.

В номер Глаши постучали. Обе женщины аж подпрыгнули от неожиданности. Почему-то открывать побежала Нина. В комнату она вернулась какая-то присмиревшая, загадочная, а следом за ней появился сосед Глаши, Матвей. Сейчас мужчина выглядел несколько иначе – темные брюки, темно-синяя рубашка с короткими рукавами и томный взгляд, пронизывающий насквозь.

– Еще раз добрый вечер, – произнес он. – Время ужинать, и я хотел бы пригласить вас на ужин в ресторан, так как местная кухня, мягко говоря, не радует кулинарными изысками.

– Это точно! – выпалила Нина, продвигаясь за его спину и энергично тряся головой со страшно выпученными глазами, словно всем своим видом говоря: «Не вздумай с ним куда-нибудь пойти! Помните, что я говорила! Темная личность, темные помыслы… Сначала ужин в ресторане, а затем камень на шею и в озеро… Не соглашайтесь! У него пистолет, а где пистолет – там и автомат!»

После столь эмоциональных предупреждений Нины Глаша уже не могла серьезно смотреть на Матвея и еле сдерживала смех.

– Так у меня есть шанс отужинать с вами? – повторил свое предложение элегантный мужчина, спиной чувствуя какие-то колыхания воздуха позади себя, но не отвлекаясь на горничную.

– Я только что приехала… – уклончиво начала Глафира.

Тут Нина за спиной Матвея выставила палец, изображая пистолет, и сделала жест, словно выстрелила себе в висок. Глаша уже не могла скрыть улыбку.