Суженый-ряженый олигарх
Шрифт:
– Мать твою…
Бармен Юра, собравшийся проводить дорогих гостей, побледнел, как полотно, и схватился за область сердца.
– Господи! Вот уж я попал! Что вы наделали? Пол же бесценный, я ж вам рассказывал! Зачем только я вас сюда пустил? Хозяин меня убьет! Что делать?
– Да не паникуй ты! Мы сами не знаем, как это произошло, – пытался успокоить его Матвей, держа на руках Антонину.
– Вы не понимаете! Хозяин на самом деле меня убьет! У меня судимость, я потеряю работу и снова покачусь по наклонной… Не хозяин, так брат убьет! Или хозяин на
– А что, если ее, я имею в виду плитку, осторожно отодрать от гипса и приклеить обратно? – предложила Глафира, сама не очень веря в успех такой операции.
– Как мы ее приклеим?! – взвизгнул парень. – Она же теперь разобьется!
– Хорошая идея! – поддержал Глашу Матвей, хотя в его голосе и звучало сомнение. – Осторожно отковырнем оторвавшийся кусок и приложим аккуратненько к оставшемуся на полу…
– Так видно будет!
– Видно будет тому, кто знает, а если не приглядываться, так никто и не заметит. Тем более под столом темно, – уже тверже сказал Матвей.
Юра понял, что это – его единственный шанс.
– Да? Ну, тогда, умоляю вас, не наступайте на ногу, чтобы не разбить хрупкую вещь в пыль!
– Я ее держу! – Антонина вытянула вперед сломанную конечность в оплывшем гипсовом «сапоге» с куском плитки в качестве подошвы.
– Понесли! – скомандовал Матвей.
И мужчины тронулись с места, с величайшей осторожностью неся старушку к выходу, словно та была дорогой, антикварной и очень хрупкой вазой. Женщина держалась очень гордо, а вот Глафира буквально давилась, чтобы не засмеяться в голос. Тоша напоминала сейчас этакую царицу-владычицу, которая считает ниже своего достоинства ступать на грешную землю и вела себя так, словно восседала на троне. Вот только корона у нее была не на голове, а на ноге.
*
У патологоанатома Виктора Викторовича Васильева была вредная привычка – он любил выпить. Сколько раз уже ему объявляли выговор, лишали его премии и грозились уволить, но каждый раз главный врач передумывал, идя на попятный… Потому что, во-первых, был знаком с Виктором Викторовичем много лет, во-вторых, Виктор Викторович и сам признавал свою проблему. А самым важным аргументом в пользу патологоанатома было то, что желающих занять его «теплое» место не имелось. Вот и продолжал он работать и пить, пить и работать.
Сегодня «хозяин морга» опоздал на час и опять получил нагоняй от главного. Работать доктор не мог – его мучило жестокое похмелье. Голова страшно болела, руки дрожали, а в мозгу билась только одна мысль: «Выпить!» Он понимал, что в таком состоянии не работник, поэтому разбавил полстакана медицинского спирта на треть водой и влил в себя. Сразу возникло ощущение тепла, разливающегося внутри, а организм начал возвращаться в более-менее нормальное и даже благостное состояние.
– Хорошо! – довольно выдохнул Виктор Викторович. И работы у него сегодня было немного – в морг привезли тела двух умерших стариков, находившихся уже при смерти при поступлении в больницу. Родственники
Вдруг в дверь морга постучали, а потом створка начала открываться – как обычно, Виктор Викторович забыл закрыться изнутри.
– Кого еще черт несет? – рявкнул патологоанатом. Его настроение поднималось с каждой секундой, и пьянчужка не хотел, чтоб ему мешали.
В помещение вдвинулась очень странная процессия. Двое мужчин несли пожилую женщину со странной конструкцией на ноге. Это было нечто белое, неправильной формы, оконечность чего украшала плитка из яркой мозаики.
– Карнавал в Бразилии? – строго спросил недовольный Виктор Викторович.
– Нет, нам помощь нужна, – ответила замыкающая шествие молодая женщина.
– Психиатрическая? – уточнил патологоанатом, настроение которого уже значительно улучшилось. – Так вы не по адресу.
– Нет, нам бы гипс снять с ноги…
– Это гипс? Спасибо, что пояснили. – Виктор Викторович удивился и взъерошил свои густые волосы.
– Накладывали как гипс… – вздохнула Глафира, ибо, конечно, то была она.
Мужчины посадили старушку на стол для препарирования.
– А что там за гламурный аксессуар? – осведомился патологоанатом, указывая на обломок плитки. – С ним же неудобно ходить.
– Понимаете, все получилось случайно. И нам надо освободить ногу, не повредив красоту.
– Хм, нога вполне симпатичная… – отозвался доктор, не глядя на Глафиру.
– Наглец! Про красоту – это про плитку, – покраснела Антонина.
– Ладно, понял. А с ногой-то что? Для чего вообще сие сооружение, да еще и с плиткой, так сказать, с фундаментом? – поинтересовался Виктор Викторович и истерично засмеялся. – Извините, что-то мне нехорошо.
– Еще бы! – многозначительно отметила Глафира и помахала рукой, разгоняя воздух с перегаром.
– Перелом, – сказал Матвей.
– Ну, так женщине больно может быть, когда снимать-то будем, – почесал затылок Виктор Викторович.
– А у нас есть выбор? И надо бы нормальный гипс наложить, чтобы кость срослась, – пояснила Глаша.
– А вас не смущает, что вы находитесь в морге? – усмехнулся патологоанатом.
– Нет, – спокойно ответила Антонина. – Мы вообще-то тут ночевали.
– Что?! – не понял тот.
– Здесь, в морге, сегодня ночевали, – подтвердила Тоша. – Не очень удобно, кстати.
Виктор Викторович ощупал свое лицо, словно какие-то части могли от него отвалиться. Скажем, например, нижняя челюсть.
– Скажите честно, вы случайно не больны белой горячкой? Я в психиатрии небольшой специалист и, может быть, зря трачу свое драгоценное время?
– Да вроде бы нет, мы ничем не больны, – ответил за всех Матвей, взявший на себя роль старшего в группе.
– Так какого хрена вы пришли именно сюда? Шутки шутками, но…
– На работе надо чаще бывать! – воскликнула Глафира. – Говорю же, морг – знакомое нам место, тянет нас сюда.