Свадьба Эмбер

Вуд Сара

– Думаю, да, - согласилась она.

Джейк вздохнул с явным облегчением.

– Вот почему большинству усыновленных детей не рассказывают об их происхождении, - мягко сказал он.

– Возможно, - опять же согласилась она, удивляясь его мудрости. Как рассказать ребенку об Энцо, как объяснить, что она глупо попалась в сети этого волокиты? Ужасно! Джейк прав: ребенок, конечно, отвернется от нее.

– Ну вот и договорились. Твой ребенок должен воспитываться как мой собственный, - повторил

он.

Но, женившись на ней и признав ее ребенка своим, Джейк обретает наследника чужой крови. А как же род Кавендиш? Ведь это не совсем то, чего он хотел бы, не так ли? Она старалась вникнуть и понимала, что должна быть настороже.

– А о чем ты думал раньше?
– воскликнула она.
– Ты же мог кого-нибудь встретить и полюбить.

– С моей-то профессией?
– Он неопределенно пожал плечами.
– Я же все время в разъездах. Из дюжины женщин, которых встречал, я ни одну не любил. Я не могу поддерживать отношения, как этого требуют женщины. Они хотят постоянства в любви, а я не могу им этого дать. И не спрашивай меня о прошлом, - сказал он, как раз когда она открыла для этого рот.

У него был взгляд раненого животного, и Эмбер промолчала, зная, что какая-то незаживающая рана заставляет его сдерживать свои эмоции.

Она вспомнила, как он реагировал на ее рассказы об их счастливой семейной жизни, подозревая, что его родители были жестокими или холодными людьми. Хотя раньше он говорил о них с любовью. С миссис Кавендиш Эмбер довелось общаться лишь по телефону, и у нее создалось впечатление, что это заботливая, добрая женщина.

Должно быть, мать Джейка пережила какой-то неудачный роман. К своему удивлению, она почувствовала, что ей это небезразлично.

– В чем дело, Эмбер?
– спросил он настойчиво.
– Я бы предпочел не разочаровывать сейчас моих родителей относительно внука, да и насчет тебя тоже.
– (Она вздрогнула. Его родители были бы потрясены, узнай они правду.) - Мы же не хотим, - продолжал он с победоносной улыбкой, - чтобы кто-нибудь из моих родственников объявил нашего сына или дочь незаконнорожденным ребенком и претендовал на наследство Кавендишей после моей смерти, не так ли?

– Или на наследство Фрэзеров!
– сказала она мрачно.

Джейк бросил на нее полный подозрения взгляд, но успокоился, поняв, что это шутка. Какое у нее наследство!

– Решено, - сказал он уверенно.
– Для всех остальных твой ребенок - мой. Так будет лучше, Эмбер. Энцо не станет претендовать, я думаю?

Она снова вздрогнула, краска стыда залила лицо. Она вспомнила унизительную сцену объяснения.

– Он умыл руки.

Джейк сочувственно кивнул.

– Все позади. Для тебя жизнь начинается снова.

Но Эмбер чуть не плакала. Будущее казалось беспросветным: жизнь без любви. Она отвернулась, подошла к окну, глянула в темноту.

– Хотелось бы верить.

– Ты не должна ставить на себе крест, - сказал он мягко.

Услышав успокаивающие нотки в его голосе, она обернулась, слезы застилали глаза.

– Ты не понимаешь, как я отвратительна самой себе! Я всю жизнь буду ходить с опущенной головой! Я никогда не забуду, что значит ненавидеть себя за потерянное самоуважение.

– Ты пала жертвой опытного соблазнителя.

– Я сама согласилась. Он меня не принуждал, - честно сказала она.
– Это был кошмар, Джейк, какого я и представить себе не могла. Я казню себя за собственную глупость.
– Она сникла, обессилев.
– Не жди от меня ничего, кроме дружбы. Я буду хорошей женой, матерью и компаньоном. Пожалуйста, не проси меня о большем. Я не смогу этого тебе дать. Мэри Смит тебя так хвалила, и я уважаю ее мнение и доверяю тебе. В свою очередь я обещаю хранить в тайне происхождение моего ребенка, сколько ты считаешь нужным. Даю слово.

– Спасибо, - сказал он спокойно.
– Я изо всех сил постараюсь быть хорошим отцом, когда буду рядом. А ты с лихвой компенсируешь мои заботы в мое отсутствие. У тебя талант к общению с детьми, Эмбер. Дети беженцев так любили тебя. Ты давала им все - радость, заботу, любовь...

Эмбер прониклась теплым чувством к Джейку, мужчине, которым она восхищалась, который был мягок с ней, когда ей было так больно, и который заставляет ее начать жизнь сначала. Он показал ей выход из ада, вселил некоторую надежду, уверенность в себе.

Она несколько воспряла духом. Будущее окажется лучше, чем прошлое, сказала она себе. Так должно быть. У нее просто не оставалось больше ни сил, ни нервов ни на какие невзгоды.

– Дети беженцев лишились всего, - сказала она задумчиво.
– А у меня была такая славная семья. Мне было очень тяжело, когда умерли мои родители. В моей жизни появилась пропасть, которую ничем не заполнить. Стюарт делал, что только мог, но он не был моим отцом. Папа был частью меня самой - понимаешь?
– моей плотью и кровью.

– И мать свою ты обожала, - сочувственно сказал Джейк.

– Мне ужасно не хватает ее, - согласилась она.
– Вот почему я жалею детей беженцев. Вот почему я изо всех сил старалась разыскать их родителей. Мои родители были для меня всем - верные, справедливые, открытые...

– Да, да...
– Джейк не смотрел на нее. Он неловко пошевелился, словно его смущала ее откровенность.
– Но не позволяй, чтобы родители стали в твоем сознании идолами, Эмбер, - предупредил он.
– Не водружай их на пьедестал. Это неправильно...