Свадьба на Рождество
Шрифт:
– А побыстрее нельзя?
– Побыстрее?! Я что, полечу к тебе на ковре-самолете? – огрызнулся Костя. – Во-первых, мне нужно купить билет, во-вторых, завтра утром у меня в Нью-Йорке важная встреча, и вылететь я могу только после нее.
Ксения вспыхнула:
– С этого бы и начинал! Для тебя важнее всего твои проекты, твой бизнес, а на меня тебе наплевать. Хоть бы я вообще окочурилась в этом Сочи!
– Ксюша, к чему драматизировать?! – тоскливо забормотал Костя. – Ты же сама сказала, что остановилась у приличных людей…
– Между прочим, в доме молодого симпатичного мужчины! – мстительно уточнила Ксения.
При этих словах Егор, который и без того казался смущенным, встал и ушел к набережной.
– Спасибо, что сообщила, дорогая, – хмыкнул Костя, – мне остается только надеяться на твое благоразумие. Ладно, извини, я не хочу ссориться. Завтра утром, сразу после переговоров я вылетаю из Нью-Йорка первым же рейсом в Москву, а из Москвы в Сочи. Надеюсь, что послезавтра мы увидимся, все проблемы разрешатся, и Новый год мы встретим в Москве. Хорошо?
Ей не оставалось ничего другого, как выдавить это жалкое компромиссное «хорошо». Костя давно отсоединился, а она все продолжала мысленно говорить с ним, пытаясь ответить себе на главный вопрос: что их связывает?
Она смотрела, как ветер подгоняет волны. Капучино давно остыл. Вернулся Егор.
Он присел рядом и посмотрел на нее внимательным взглядом старшего брата. «Вот так, наверное, он смотрит на свою вздорную младшую сестру», – почему-то подумала Ксения и, не выдержав, отвела глаза.
– Ну же, Ксюша, встряхнись, посмотри – море, чайки! – подбодрил Егор.
Она рассеянно кивнула:
– А, да… Море красивое.
Но до моря Ксении в этот момент не было никакого дела. Ей хотелось оказаться дома в Москве, ну, или хотя бы в доме Савельевых, в комнате, которую ей на время одолжила незнакомая Леля, закрыться там и пореветь всласть.
Она виновато вздохнула:
– Поехали домой?
Не доезжая до поселка, Егор остановил машину. Ксения удивленно взглянула на него.
– Здесь в пяти минутах чудесное место, – пояснил Егор, – остановимся ненадолго? Хочу показать тебе море.
Берег был такой пустынный, что Ксения удивилась. Сочи давно и прочно ассоциировался у нее с картинкой из советских фильмов: пляж, на котором яблоку негде упасть, лежаки и голые торсы, шум, гам… Но в бухте, куда ее привел Егор, было тихо и потрясающе красиво.
Сидя на скамейке, они смотрели, как волны набегают одна на другую.
– Знаешь, я всегда думала, что в реальности море не бывает таким синим, как на картинах и в фильмах! – заметила Ксения.
Егор улыбнулся и приятным баритоном пропел про «самое синее в мире» черное море.
Ксения задумалась – что она знает о море? Оно и знакомо-то ей в основном по картинам Айвазовского; да вот еще ребенком она с родителями отдыхала в Крыму, но это было так давно, что от той поездки остались в памяти даже не воспоминания, а скорее, ощущения. Самое главное, что она поняла тогда в детстве и что запомнила навсегда, это то, что море очень большое. Просто огромное. В записках Бунина о Чехове она как-то встретила чудесное описание моря, состоящее из одной фразы (Антон Павлович прочел его в ученической тетрадке одного гимназиста): «Море было большое». Ее поразило это определение, потому что точнее ведь и не скажешь, и в ее детской памяти море осталось большим. Таким большим, что, кроме него, уже ничего не нужно.
Она взглянула на Егора:
– Наверное, ты должен любить море, если родился здесь?
– Верно. Я без него засыхаю, начинаю болеть… Когда становится плохо – сажусь в самолет и лечу сюда, чтобы утопить свою хандру. Знаешь, я хотел бы объехать все моря на свете. Начал с морей Атлантического океана, а теперь замахнулся на северные.
– А я не люблю путешествия.
– Да? – он посмотрел на нее с большим удивлением. – А я люблю. Садишься в самолет, и дух захватывает – начинается приключение!
– Не всякие приключения приятны. Я бы, например, дорого дала, чтобы отменить вчерашний день, – вздохнула Ксения. – Ведь я могла бы сидеть сейчас в своей московской квартире, пить чай, читать любимую книгу, готовиться к Новому году!
– Тогда бы ты не увидела море, и мы бы никогда не узнали о существовании друг друга!
Она улыбнулась:
– Ладно, раз уж мы все-таки узнали о существовании друг друга, я хочу тебя спросить…
– О чем? – Он взял в руки гальку и запустил ее в море. По воде пошли круги.
– Ну, например, сколько тебе лет, какая у тебя профессия…
Она поддержала его детскую игру в «блинчики» и тоже запустила в море камешек.
– Егор Сергеевич Савельев, уроженец города Сочи, тридцать лет, авиаинженер.
Ксения обрадовалась – спасибо, что не бизнесмен. Она устала от навязчивого стереотипа идеального мужчины, который в представлении современной девушки непременно должен быть бизнесменом; как-будто на свете нет врачей, учителей, спасателей и представителей других достойных профессий! С ее точки зрения, в работе авиаинженера было что-то благородное и гордое. Впрочем, Егор честно признался, что далеко не все близкие одобряют сделанный им выбор.
– К примеру, моей невесте не нравится, что я зациклен на своей работе, а отдача, в смысле денег, не большая.
– Как получилось, что ты любишь море, а твоя работа связана с небом?
Егор развел руками:
– Так сложилась жизнь!
– Ну а недостатки у тебя имеются? – улыбнулась Ксения. – Пока мне кажется, что ты состоишь сплошь из достоинств! И это даже пугает…
– Не беспокойся, со мной все нормально, – хмыкнул Егор, – недостатков хватает. Начнем с того, что я – несерьезный тип. Во всяком случае, так говорит моя матушка, а я привык во всем ей доверять. И то сказать – просвистел скворцом тридцать лет, особой карьеры не сделал, даже на квартиру не заработал. Вот Влад – это да! Серьезный человек с солидным счетом в надежном банке! Что там еще по списку… Не слежу за модой, забываю бриться, могу уйти в запой, хотя всегда из него возвращаюсь! А еще мою сестру, да и невесту, раздражает моя привычка шутить неудачно и не к месту. Так что, как видишь, я нормальный человек, а не чучело положительного героя.