Свадьба на Рождество
Шрифт:
– Я боюсь клоунов, – призналась Аня. – Сама не знаю почему. И вот еще… Я боюсь, что человек, который мне очень дорог, меня никогда не полюбит.
Ксения улыбнулась:
– Это не фобия. Это естественное и понятное желание взаимной любви.
…Кофейник опустел, и на тарелке осталась только половина сырного солнышка. А сквозь затянутое тучами небо стало пробиваться настоящее солнышко, пусть робкое и не очень согревающее, но Ксении оно показалось приветливым и щедрым. Аня предложила прогуляться к морю, и Ксения с радостью согласилась.
Они шли вдоль берега. Аня рассказывала о своем детстве, отношениях
Аня по секрету рассказала Ксении некоторые подробности романа Егора и Лели. Оказывается, много лет назад Леля бросила Егора, предпочтя ему богатого бизнесмена. Со слов Ани, Егор переживал эту историю, долгое время у него не было девушки; а полгода назад Леля развелась с мужем, разыскала Егора, и у них «все закрутилось». Свой эмоциональный рассказ Аня подытожила категоричным: «И зачем она ему нужна?! Ведь если предала однажды – непременно предаст еще раз!»
Ксения пожала плечами:
– В жизни всякое бывает, может, она не сразу поняла, что их с Егором связывает что-то серьезное, понадобилось время…
Анька хмыкнула:
– Скажешь тоже! Просто Егор тогда был нищим студентом, без денег, без квартиры – незавидный жених!
– Думаешь, она меркантильна?
– А то! Вышла ведь в итоге за олигарха! Правда, не понимаю, зачем ей сейчас Егор понадобился? Он, конечно, не бедный, но и богатым не назовешь. По вашим московским меркам – так, средний… И что их связывает?!
– Может, любовь? – улыбнулась Ксения.
Анька только фыркнула в ответ.
Вскоре она засобиралась домой, а Ксения решила остаться у моря – почитать книгу Грина, которую захватила с собой. Она присела на скамейку, подставила лицо солнцу и зажмурила глаза. Солнце пронизывало каждую клеточку тела, растапливало усталость. Ксения вдруг поняла, как ужасно утомилась за этот год, наполненный чужими праздниками. Она стала читать и, увидев знакомые имена: Фрези Грант, Гарвей, Дэзи, обрадовалась им, как старым друзьям. Здесь, рядом с морем эта история воспринималась совсем по другому, казалось, что вот-вот на горизонте появится фрегат, тонкая девичья фигура, и с моря раздастся голос: «Добрый вечер, друзья! Я тороплюсь, я бегу…»
Рядом раздалось смущенное покашливание. Обернувшись, Ксения увидела Егора. Он пояснил, что недавно столкнулся с Аней. «А башка у нее почему-то была в зеленке. Я спросил, не заболела ли она случаем ветрянкой, а она обиделась!»
Егор примостился рядом с Ксенией. Увидев в ее руках книгу, присвистнул:
– «Бегущая по волнам», «Алые паруса»?! Ты, оказывается, романтическая натура?
– Наверное, – улыбнулась Ксения. – По мне – нет ничего лучше корабля с алыми парусами!
– Значит, вот что нужно женщине?
– Любой женщине всегда хочется романтики. Жаль, что мужчины не всегда это понимают.
Егор
– Нам просто не хватает фантазии. Согласись, не так просто придумать нечто романтическое, и чтобы это эээ… не выглядело глупо.
– Было бы желание! – убежденно сказала Ксения. – Вот, скажи, чем ты собираешься удивить свою невесту?
– Тем, что женюсь на ней, – хмыкнул Егор, – вполне безумный поступок! А если серьезно, к сожалению, ничего романтического я для нее не подготовил… Увы…
– А ты попробуй, – Ксения задумалась. – Ты говорил, что у тебя есть яхта?
– Да. Правда, скромная, собственно, яхтой ее можно назвать с натяжкой. Я же все-таки инженер, а не олигарх. Купил ее подержанной, ремонтировал своими руками.
– Вот и назови яхту именем своей невесты, – предложила Ксения. – Представляешь, как красиво – твоя Леля стоит на берегу, ветер развевает ее платье, ты плывешь навстречу, а на борту гордо написано ее имя! После такого можно сделать любимой девушке предложение руки и сердца и быть уверенным, что она не откажет!
– Спасибо, – усмехнулся Егор, – я возьму твой совет на вооружение. А знаешь, как бы я хотел сделать предложение любимой девушке? Притащить ее на самую крайнюю северную точку страны – землю Франца Иосифа, и там, среди снега и белой тишины, сказать ей что-то лирическое.
Ксения удивленно воззрилась на Егора – чудной какой-то.
– Догадываюсь, что ты хочешь возразить, – кивнул Егор. – Редкая девушка на это согласится. Оно и понятно – чай, не Канары!
– Земля Франца Иосифа, – задумчиво повторила Ксения, – я даже не представляю, где это!
– В Северном Ледовитом океане. В прошлом году я там побывал.
О чем бы ни говорил Егор – о севере, море, путешествиях, родном городе, – все было интересно и оригинально, он даже об авиации рассказывал занятно. А еще можно было увлеченно и долго говорить о книгах и фильмах. Раньше, разговаривая с малознакомыми людьми, Ксения почти всегда ощущала внутри колющую занозу, мешавшую ей быть самой собой, а с Егором было так спокойно, словно кто-то эту занозу чудесным образом выдернул. Глядя на него, она вдруг подумала: хорошо, что мы не связаны с ним чем-то личным, влюбленностью, которая все осложняет, душной страстью; в этой свободе отношений мне удивительно легко, и есть главное – чувство доверия.
За разговорами Ксения не заметила, как наступил вечер. Похолодало, с моря подул сильный ветер, и она продрогла. Вернувшись домой, поняла, что ее продуло на ветру – шею и спину ломило, а поворачиваться она могла только всем корпусом; при этом было ощущение, что в шею вкручивают острый штырь. Она отказалась от ужина и ушла к себе в комнату. Ее лихорадило, и даже шевелиться было больно. Вскоре в дверь постучали, и на пороге возник Егор. «Как ты?»
Ксения пролепетала, что все хорошо. Но Егор усомнился и вошел в комнату. Тогда она призналась, что ей плохо. Точнее – очень плохо. Если совсем честно – хуже не бывает. Расспросив, на что именно жалуется больная, Егор ушел, но быстро вернулся и принес две чашки, наполненные странным содержимым.