Свадьба отменяется. Помолвка

Чиркова Вера Андреевна

Мирена, ошеломлённая такой вопиющей несправедливостью той, с кого сдувала пылинки, целыми днями безутешно рыдала в своей комнате, а в столовой обосновался Гектор вместе с верными друзьями и время от времени пытался попасть Аглессе на глаза в надежде, что фальшивая принцесса уже перебесилась.

А самому Ленбару было так тошно, что по вечерам не хотелось возвращаться домой. От отчаянья мелькали даже мысли построить себе новый дом или временно поселиться у Тайвиноса, у него ещё, кажется, есть свободные комнаты.

Все

попытки Бена поговорить с Миреной заканчивались провалом, вовсе не до собственного счастья было женщине, весь мир которой рухнул в один миг. Умом магистр её понимал, сердцем – соболезновал и сопереживал, но чем тут можно помочь – совершенно не представлял. А спрашивать Сарджабиза, занятого важными делами, не решался.

Немного спасали мага прибавившиеся заботы: Гарди уговорил Ленбара заняться снабжением обители продуктами и товарами. Разумеется, магистр набрал себе команду энергичных помощников из числа прибывших в Эр-Маджар новых учеников и магов и главным над ними назначил преданного Чино. И теперь мог бы ограничиться проверкой их деятельности, если бы не потребность сбегать от творившегося в доме кошмара.

– Что у нас на завтрак? – входя в столовую, поинтересовался Ленбар, намекая этим вопросом ученикам на своё нежелание выслушивать их планы укрощения Аглессы.

– Жареный поросёнок, сыр и пирожки, – отрапортовал Бустен, пододвигая магистру блюдо с мясом и наливая горячий чай.

– Поросёнок с утра? – насмешливо приподнял белую бровь Ленбар, но отказываться не стал, положил себе румяную ножку и потянулся за бокалом.

– Доброе утро. – От звука знакомого голоса, прозвучавшего странно ровно и спокойно, магистр едва не поперхнулся чаем.

– Доброе утро, леди, – дружно ответили ученики, и Ленбар вдруг заметил, какими заинтересованными стали их взгляды, устремлённые на вошедшую гостью.

Нехорошее подозрение вспыхнуло в душе магистра, и он поспешил оглянуться. А едва рассмотрел подходящую к нему Мирену, как почувствовал подкативший к горлу горький комок. Именно такой она двадцать лет приходила к нему во снах, в светлом платье и с распущенными волосами, собранными на затылке черепаховым гребнем.

– Можно и мне чаю? – садясь на соседний стул, с печальной улыбкой попросила Мирена, и ученики наперебой бросились за нею ухаживать.

А потом вдруг так же дружно вспомнили про важные неотложные дела, и Ленбар предпочёл им поверить. Ведь если красавцы случайно заметили побелевшие костяшки его стиснутых в кулаки пальцев, так это же ещё ничего не значит, не правда ли?!

– Хорошие они, – так же грустно заметила Мирена, когда ученики дружно исчезли за дверью, и Ленбар вдруг не выдержал.

Резко повернулся к женщине, осторожно вынул у неё из руки бокал, поставил на стол и притянул худые пальцы любимой к губам. Несколько секунд нежно целовал, потихоньку продвигаясь всё дальше, а потом отважился поднять взгляд на любимое лицо.

И в следующий момент уже одной рукой крепко прижимал Мирену к себе, а второй открывал портал в свою комнату.

Никогда до этого дня Ленбар даже не подозревал о

своей способности совмещать выход из портала с собственной постелью, а заклинание, закрывающее комнату куполом, с чарами, снимающими одежду.

И случайно вспомнил об этом только много позднее, когда, плавясь от счастья и нежности, тихо перебирал рассыпавшиеся по подушкам волосы Мирены.

– Закрой глаза, – притянув к себе взглядом стоявшую на комоде шкатулку, попросил магистр любимую, ласково удерживая тонкие запястья.

– Не нужно… – вдруг испугалась Мирена, – я хотела сказать…

– Нет, родная, сначала скажу я. Потому что я старше, потому что я мужчина и потому, что именно я теперь буду принимать решения в нашей семье.

– Какой семье? – расстроенная Мирена попыталась выдернуть руки, но это у неё не получилось. – Бен… не держи… ты должен понять, мне нужно уехать…

– Это ты должна понять, – чуть нахмурились белые брови, но фиалковые глаза смотрели всё так же ласково, – что с магами такими вещами не шутят. Я сделал глупость двадцать лет назад и сполна отбыл за неё наказание. Но больше никаких ошибок совершать не собираюсь. Тсс, не говори сейчас ничего… вот браслет моей матери, он отныне твой вместе с моим именем, сердцем и всем имуществом.

Старинный, слегка потёртый, но по-прежнему сверкающий вычурными завитками и драгоценными камнями браслет белого золота с лёгким звоном защёлкнулся на запястье Мирены.

– Вот второй… отца…

Женщина не решилась отказать этим требовательным и таким родным глазам, бережно взяла браслет в ладони и осторожно надела на крепкую руку Ленбара.

Тем самым признавая его своим супругом.

– Вместе с этим браслетом вверяю твоим заботам и защите судьбу мою и моих детей, – волнуясь, произнесла Мирена стандартную клятву, которую знала назубок, как любая женщина, но давно отчаялась когда-нибудь произнести.

И тотчас спохватилась, встревоженно вскинулась: нужно было уточнить, что имеются в виду совместные дети. Однако Ленбар, прекрасно понявший её тревогу, не дал жене ничего сказать, поспешив закрепить клятвы жарким поцелуем.

Да он и в самом деле никогда не захочет отделиться от проблемы Мирены, носящей чужое имя – Аглесса. Ведь одной, без его помощи, любимой не справиться. И ещё Бен точно знал, что ни Мирена, ни бушующая в спальне напротив девица даже не представляют, какую ценность имеет Аглесса для тех, кто с её помощью наверняка попытается добраться до Имгантского трона.

А вот магистры прекрасно представляли, потому-то Гарди уже неназойливо поинтересовался, не нужна ли Ленбару помощь в охране бывшей принцессы.

Но все эти проблемы Ленбар собирался решать позднее. Много позднее.

Сейчас он, впервые за много лет, был отчаянно, просто бессовестно счастлив.

Глава 20

– Они блефовали, – уверенно объявил собравшимся вокруг стола собеседникам Сарджабиз и тайком подавил зевок. Отдыхать в эту ночь почти не пришлось.