Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна
Шрифт:
— Согласна ли ты, Софья-Мария Вяземская, стать женой Андрея-Иоанна Воронцова и войти в его род?
Прелесть какая! У его сиятельства, значит, спросили, изволит ли он в жены меня взять, а я, видите ли, согласной быть должна и в род, роняя тапки, бежать.
— Согласна, — вздохнула тяжко, всем своим видом показывая, как я всему этому делу «рада».
— Окропи священный сосуд жизнью.
Андрей, окончательно и бесповоротно смирившийся с неизбежным, уже протягивал мне ритуальный клинок.
Морщась от боли, которую еще не почувствовала,
И тут меня накрыла паника.
Божечки! Это что же получается, сейчас себя явит чертяка?!
О том, что у меня вроде как есть магия, никто не знал, и пусть так и продолжается!
Мне домой надо, а не осчастливливать князя!
Но кровь уже тонкой струйкой стекала по стенке чаши, и повернуть время вспять я была не в состоянии. Однако совершенно точно не ожидала, что огоньки, кружившие вокруг нас, дружным роем кинутся ко мне, заключат в свой блестящий кокон, отрезая от любопытных взглядов.
Ни один из собравшихся в храме не увидел, как над чашей жарким костром полыхнул огонь, а погаснув, оставил после себя двухцветное семечко: наполовину черное, наполовину белое. Этакий инь ян на русский лад. Жаль, все быстро исчезло, даже толком полюбоваться не успела.
И, кстати, почему это не было Чета?
Светлячки вернулись в спираль, и я увидела обеспокоенное и обескураженное лицо князя. Понял ли что-нибудь, почувствовал ли? И что это было за семя в стиле Круэллы?
— Пусть свершится таинство! — громогласно объявил жрец, заставляя меня отвлечься от черно-белых ассоциаций.
Андрей приложил мою руку к чаше, на своем примере показывая, что я должна обхватить ее с другой стороны.
— Да свершится таинство, — прошептал он, посмотрев на меня нечитаемым взглядом.
Кажется, в тот момент он попрощался с последней надеждой продолжить род сильными колдунами…
— Да свершится таинство, — повторила за ним и зажмурилась.
От неожиданности, потому что чаша стала медленно нагреваться, при этом совершенно не обжигая.
— Не бойся, — тихо сказал уже точно муж. — Магия лечит раны.
Интересно, на что еще эта чудо-емкость способна? Мне бы домой ее…
— Ой! — сорвалось с губ удивленное, когда в чаше что-то мягко сверкнуло.
— Сердце — красный алмаз! — с готовностью прокомментировал жрец.
Проинформировав всех, что же обнаружилось в чаше, коснулся наших рук, заставляя отнять от нее пальцы, а затем извлек крупный темно-красного цвета камень.
— Да будет светлым ваш союз, — положив нам на ладони драгоценность, пожелал местный священник. — Берегите ваше сердце, оно подскажет, если с кем-то из вас случится беда, укажет путь, если расстанетесь и не сможете найти друг друга.
Мгновение, и сердцевина камня засияла, рассыпая по нашим ладоням алые лучи света. Хорошая такая точка для зрелищности и эпичности момента.
— Благословление Многоликого! — ахнула толпа.
А?
— Встречайте чету
Глава седьмая, в которой у меня случается дежавю с цесаревичем и кое-что интересное с Андреем
Как вскоре узнала, шкатулку для сердца вменялось выносить родителям новобрачных. С торжественной помпезностью князь и княгиня приняли из рук слуги резной ларец, дружно поднесли его к нам и забрали сердце.
«Папенька» выглядел вконец расчувствовавшимся. Еще немного, и начнет пускать скупые мужские слезы. От счастья и умиления. У Ольги взгляд был примерно такой же, как у Андрея: непроницаемый и нечитаемый.
Понять, как Воронцовы отреагировали на божественное благословение, было сложно.
Да что там… Я сама не знала, как на него реагировать! Если это обычное дело, тогда к чему все эти ахи и удивленные взгляды? Если же милости Многоликого удостаивалась редкая пара, тогда…
Тогда, Маша, встреча с песцом не за горами. Смирившийся Воронцов вполне может возжелать моральной компенсации за свои страдания. Или скорее телесной… Тут уж, как говорится, сам бог велел. Причем в прямом смысле этого слова. И как отваживать от супружеской постели князя я, если честно, не представляла.
— Поздравляем, поздравляем! — доносилось со всех сторон, когда мы шли к выходу из храма.
Некоторые улыбались и дарили нам вполне искренние овации, другие перешептывались и мерили меня оценивающими взглядами.
На лестнице храма нас щедро осыпали зернами риса, лепестками роз, пожеланиями долгой жизни и супружеского счастья.
От криков, аплодисментов, поздравлений шла кругом голова. Спасибо Андрею, крепко державшему меня за руку и уверенно увлекавшему за собой сквозь толпу к празднично украшенному экипажу.
Только оказавшись в карете, я позволила себе перевести дыхание.
Надеюсь, самое нервное позади.
— Осталось пережить свадебный пир, — сказал Воронцов, и я поняла, что озвучила свою мысль.
— Наше присутствие обязательное? — простонала, представляя, как на нас опять будут все пялиться, оценивать, шептаться.
— Есть другие варианты, чем еще мы можем заняться вместо появления в императорском дворце? — дернул бровью Андрей.
На ум приходил только один вариант, но он меня категорически не устраивал.
— Свадебный пир — звучит замечательно!
В Пламенный мы с благоверным ехали вдвоем. Сидели друг напротив друга и играли в гляделки.
Андрей вел счет, разглядывал меня без лишнего стеснения, награждая собственническими взглядами.
— А вообще, красиво поженились, — отметила я, когда молчание стало совсем уж невыносимым.
— Не обошлось без неожиданностей, — усмехнулся новоиспеченный супруг.
— Это ты про божественное благословение? — незаметно для самой себя перешла я на неофициальное обращение.