Свадьба с препятствиями
Шрифт:
Фредерика чувствовала себя уютно, хотя и несколько взволнованно, в глубоком, вместительном кресле перед камином, где потрескивали поленья. Из сада доносились уханье совы и голоса других ночных птиц.
— А чем мистер Лестроуд занимается? — спросила она, поскольку не побеспокоилась поинтересоваться этим в лондонском агентстве.
— Он занимается недвижимостью, — ответила Люсиль и уточнила: — Крупной земельной собственностью.
— Стало быть, мне придется возить его по всей стране?
— Время от времени — пожалуй, — согласилась экономка. — Но мистер Лестроуд много ездит на поезде, а ваша главная обязанность — встречать его по возвращении и отвозить на вокзал или в аэропорт, когда он отправляется в очередную поездку. Не исключено, что он захочет, чтоб вы поехали с ним за границу, но лично я сомневаюсь. — Впервые в голосе Люсиль почувствовалась неуверенность.
Эту ночь Фредерика
— Впрочем, нечего беспокоиться, малышка, — закончила разговор Розалин. — Не сомневаюсь, он найдет тебя милой штучкой… Конечно, не из разряда сногсшибательных красоток, которых он вносит в свою платежную ведомость. Красота и ум не всегда идут рука об руку, и, будь ты похожа на меня, ты бы вызвала у него подозрение… Но я-то могу сказать ему, что все мозги нашего семейства достались тебе!
Фредерика направилась в свою комнату, взвешивая на ходу слова сестры. Ей пришлось подниматься по красивой дубовой лестнице в дальнее крыло, в котором ей предстояло провести ночь с экономкой. Она прекрасно знала, что Розалин ни на минуту не сомневалась в силе своих чар, однако в наличии «мозгов» ее упрекнули впервые. Красота и ум не всегда идут рука об руку, а она, Фредерика, «милая штучка». Но ведь даже Люсиль нашла ее милой на свой лад, так что, если она будет исправно делать свое дело и научится быть незаметной как мышка, место в Фартинг-Холле ей обеспечено, и она долгие годы будет возить мистера Лестроуда на вокзалы и в аэропорты и обратно!
На следующее утро Фредерика вела инспекцию в гараже Холла. Вернее, это были целых два очень больших, хотя и примитивных гаража: один переделан из конюшни, а второй, пристроенный к первому, не был еще до конца оборудован. Замечателен был конюший двор. Там сохранились еще денники и сарай с конской сбруей, а в одном из денников чистил любимого серого жеребца мистера Лестроуда конюх, приезжавший в отсутствие хозяина из соседнего поместья специально ради этого важного дела.
Фредерика немного огорчилась, видя, в каком запустении здесь все находится, хотя чему удивляться в нынешний век, когда мало кто может позволить себе роскошь содержать штат, достаточный для приведения в божеский вид такого места, как это. Впрочем, как знать, может, сейчас, когда хозяином здесь стал мистер Лестроуд, человек явно богатый, все в мгновение ока преобразится. Заросшие сорняком сады очистятся, как по мановению волшебной палочки, и травянистые межи и холмистые лужайки будут радовать глаз обитателей дома, выглядывающих из окон. Да и сам дом — прекрасный образец умирающего елизаветинского зодчества — будет приведен в порядок: восстановлены недостающие черепицы кровли и отреставрированы поседевшие от времени балки в стенах, некогда так красившие их. Фредерике сразу же бросилась в глаза опасно нагнувшаяся каминная труба, выделявшаяся среди других труб, и она подумала, что и ее непременно починят.
Прежде чем заглянуть в гаражи, девушка сделала небольшую экскурсию по саду и роще и собрала букет примул. К немалому удивлению нового садовника Джейсона, она подошла к двойным створкам гаража с огромной охапкой цветов, которую прижимала к подбородку. Аккуратно сложив цветы в пустую кормушку на дворе и окропив их водой из-под крана, она сообразила, что пытается оттянуть неизбежное, и, собравшись с духом, открыла ворота гаража.
Следующие полчаса она горящими от восхищения глазами разглядывала каждую линию новенького «даймлера» и сверкающего серого «бентли», занимающих весь первый гараж. Два других были пусты, и Фредерика сообразила, что они для машин приезжающих гостей. Новенький «даймлер» был настоящим красавцем, и от каждого прикосновения к его поверхности у нее трепетало сердце. «Бентли» был постарее, но тоже в прекрасном состоянии: видно, пока ее не было, за ними присматривал кто-то из местного гаража.
Первым она вывела «даймлер» — потому что он был ей более знаком по машине леди Аллердейл, — с удовольствием чувствуя, как он ее слушается. Акселератор на «даймлере» сначала обеспокоил ее, но пара экспериментальных поездок по деревне и на открытом шоссе на приличной скорости быстро сдружили ее с машиной; так что к тому моменту, когда она остановилась у местного гаража, чтобы долить бак и чуть отладить сцепление, она была совершенно счастлива. Механик удивился, что молодая особа спрашивает его совета насчет сцепления, и удивление на его лице больше возросло, когда он узнал, что Фредерика новый шофер мистера Лестроуда. Но, прощаясь, он широко ухмыльнулся в знак расположения, а про себя подумал, что это классная шутка мистера Лестроуда, которого он видел лишь мельком, — нанять себе в водители дамочку. Когда Фредерика отъехала на своем «даймлере», он поделился новостью с другими механиками, которые тоже не преминули широко ухмыльнуться, но уже по поводу того, что мисс Уэллс еще не прошла осмотр мистера Лестроуда.
Подслушай Фредерика их болтовню, радость, с которой она возвращалась в Фартинг-Холл, улетучилась бы, и она не вывела бы машину второй раз днем, распираемая счастьем, в то время как солнце склонялось к макушкам деревьев многочисленных перелесков, окружающих со всех сторон Фартинг-Холл, и дымки вились из труб времен Тюдоров, дополняя мирный пейзаж последним штрихом.
Фредерика отведала прекрасный ленч, за что надо было благодарить экономку, поскольку повара еще и в помине не было, выпила с ней в гостиной чашечку великолепного чая, и все ее вчерашние страхи разлетелись, не оставив и следа. А от мысли о том, что впереди ее ждет спокойный обед с Люсиль, а там, может, они сходят в деревню в кино, Фредерика совсем расслабилась за рулем сверкающей машины.
Поскольку хозяина рядом не было, она надела веселый желтый свитер и поношенные брюки. Она решилась было испытать себя и машину в одном из новоприобретенных деловых платьев, но потом раздумала, решив не рисковать испачкать его без особой нужды. В таком беззаботном настроении она вырулила из ворот Фартинг-Холла.
После Лондона, где Фредерика чувствовала себя не в своей тарелке, здесь она каждой клеточкой отдавалась безмятежности и покою простой весенней природы. С наслаждением втягивала в себя удивительные запахи, врывающиеся в открытые окна машины, и радостно смотрела на бегущие со всех сторон поля, покрывающиеся нежной зеленью — первым свидетельством весны. Дорога спускалась в долины и вилась через спящие деревушки и рощи, венчающие каждый холм и спускающиеся до самого подножия, подступая к соломенным кровлям словно убеленных сединами коттеджей. Часы на колокольне показывали без четверти шесть, и она прибавила скорость и проехала еще милю, решив затем повернуть обратно, как только позволит дорога. Навстречу показалась машина, тянущаяся неспешно, миль сорок в час; Фредерика проскочила мимо нее, и брови у нее поднялись: что-то в этой машине было знакомое. Да это же то самое ветхое пристанционное такси, на котором она приехала в Фартинг-Холл накануне. Развернувшись, она поехала обратно и с удивлением увидела, что такси стоит у обочины. Таксист что-то выяснял со своим пассажиром, который, выйдя из машины, чуть было не оказался под колесами ее «даймлера». Фредерика резко затормозила и остановилась около такси. Таксист вздохнул с явным облегчением, поскольку был убежден, что не только плакали его денежки, но и ему самому придется плакать над пассажиром, растертым по асфальту у него на глазах. А пассажир такси распахнул дверцу «даймлера» и посмотрел на Фредерику с нескрываемым гневом.
— Как это понимать? — выдавил он из себя с трудом, едва сдерживаясь. — Что вы делаете в моей машине, дражайшая особа? И с какой стати позволяете себе гнать ее на такой скорости, пока она еще не обкатана?
— Не обкатана? — с недоумением уставилась на него Фредерика. — Но такая машина не нуждается в обкатке. К тому же я не превысила девяноста миль, потому что собиралась развернуться…
— Ах, вы собирались развернуться, вот как? — Лицо джентльмена было бледно от ярости. — Премного вам благодарен… Слабое доказательство, что вы не угоняете мою машину. Но когда я говорю, что вы ехали со скоростью сто пятьдесят миль в час, значит, вы ехали со скоростью сто пятьдесят миль в час, и впредь прошу зарубить это на носу и со мной не спорить!
— П-понятно, сэр.
Фредерику охватил неподдельный страх, и она едва понимала, что говорит. Спрашивать, кто это такой, не имело смысла. Даже таксист сидел за рулем с видом человека, ожидающего, что в любой момент взорвется мина, и тому была причина. Он был сбит с толку с того самого мгновения, когда от него потребовали догнать «даймлер», прежде чем тот развернулся. Он робко напомнил разъяренному владельцу сего «даймлера», что столь изысканная старая машина, как его такси, со всеми ее причудами вообще не создана для того, чтобы ехать в кильватере какого-либо средства передвижения, способного выжимать хоть сколько-то миль в час. Она вполне пригодна лишь для того, чтобы ездить от вокзальчика и обратно, но пытаться кого-то обогнать — это уж слишком.