Свадьба. В плену любви

Попова Любовь

Телефон пиликает, и я открываю сообщение от Любы.

Люба: "Может, вас снова надо запереть в одной комнате, чтобы вы поговорили нормально?"

Ася: "В том-то и дело, что все, что мы делаем, делаем по принуждению".

Люба: "Знаешь, я бы не отказалась провести еще одну неделю с Максом. Даже в подвале. Я дура? Позвонить ему?"

Ася: "Один раз унизишься, потом он всю жизнь будет ноги об тебя вытирать".

Люба: "Не буду звонить”.

Все равно ведь сорвется. Это все уже столько раз пройдено, что даже страшно, как один парень может влиять на состояние одной девушки. Один уже не парень. Одной уже давно не девушки.

Демьян выходит из подъезда, осматривает

дом и, бросая сигарету в урну, идет к машине.

Походка не изменилась. Он продолжает дергано шагать, словно куда-то спешит. Садится в машину, заводит двигатель и закуривает новую сигарету. Я всегда думала, что табачный дым вызывает во мне тошноту, неприятие, но сейчас втягиваю его, словно дышать без этого не могу. Ему надо же ехать, нам пора уже разбежаться по углам, но он продолжает сидеть и курить, словно ждет чего-то.

– Реально собралась тут жить? В подвале краше было.

Эта мысль посетила и меня, но озвучивать я ее не планирую.

– Нам с Любой будет тут нормально. И к работе близко.

– Какой работе?

– Я ассистент в суде. Фиксирую все, что говорят судьи, адвокат и прокуроры.

– Нравится?

– Вполне. Мы едем? Скоро ЗАГС закроется. Или еще хочешь по душам поговорить.

– А есть у нас души, Ась? Или мы там их оставили?

Я отворачиваюсь, поджимаю губы. Они дрожат, капли соленые топят. Ну, вот зачем он, сейчас прямо. Еще и смотрит.

– Ась, – его рука оказывается на моей коленке. Ничего криминального, просто бессловесное извинение, но меня словно током бьет, а под джинсовой юбкой жжет сильно. А Демьян чувствует это, просто не мог не заметить мою ненормальную реакцию. И вежливый человек убрал бы руку, а этот выше ведет, давит бедро, зная, как именно нужно нажать, чтобы уставшая после очередного марафона секса я снова мокла, как после дождя. Сердце вскачь бьется в груди, почти причиняя боль. Дыхание такое частое, что окна машины запотевают. А Демьян уже так близко, уже второй рукой цепляется за мой локоть, словно удерживая, словно я могу сейчас убежать. Пять лет не срок. Я могла забыть, но тело помнит, словно его чертов твердый член буквально вчера был во мне. И не было криков и слез, не было тяжелого расставания, перед глазами все это меркнет перед желтым подвальным светом, перед лицом, что стало таким близким и родным. Ближе, еще ближе, смешивая дыхание, скользя по губам. И вот руки уже забираются под длинную тяжелую юбку, вызывая такое горячее волнение, что дышать становится нечем. И кажется, что только он, Демьян, способен дать хоть глоток, помочь выжить. И вот он живительный поцелуй, скольжение языков, а я дугой выгибаюсь под его телом. Жарко, неудобно, но дискомфорт лишь подстегивает. Взяться за край футболки, окунуться под нее и нащупать железобетонный пресс, оцарапать ноготками, ощущая взаимную дрожь и шумный рык в губы. Он кусает их, втягивает, окунает в меня язык, владея и подчиняя. Словно я сопротивляюсь. Словно я могу сопротивляться! Мне надо больше, мне надо сильнее. Юбка задирается все больше, футболка отлетает в другой край. Я чувствую его тело, оно на мне. Такое нужное. Перед глазами пелена. Я хватаюсь за ремень, проникая руками в джинсы, нащупывая твердую, пульсирующую плоть. Мы застываем, не двигаемся. Демьян втягивает воздух, а потом двигается быстрее, торопится избавить меня от трусов, задрать лифчик. Его жадные, требовательные губы везде. На шее, на ключицах, все ниже. Вскрикиваю, когда он кусает сосок, потянув его на себя. Я раздвигаю ноги все шире, ощущая, как наглые пальцы сдвигают полоску трусов, не запариваясь со снятием. Еще мгновение. Еще секунда.

– Не помешала? Вы бы хоть отъехали, а то там народ уже, как в цирке, мимо ходит. А нам еще тут жить.

Открываю глаза. Взгляд фокусирую сначала на офигевшем Демьяне и члене, который головкой уже тычется в самый центр межножья. Потом уже на Любе, что села на пассажирское сидение и смотрит вперед. Никогда еще я не была ей так благодарна.

Мир вокруг крутиться начинает, осознание вбивается колом. Толкаю Демьяна. Тяжелого и злого…

– Да сползи ты с меня! Я же просила меня не трогать!

– Не могла попозже зайти.

– Ой, подрочишь, тоже мне проблема, – фыркает Люба и протягивает мне мою кофту. Обалдеть. Когда я сняла-то ее? Лифчик перекошен, волосы в разные стороны. – А она потом себя от чувства вины сожрет.

– Она и так сожрет, а так хоть бы потрахались.

– Я вообще-то тут, – бешусь. Мне надо к психологу. Это ненормально! – Почти вываливаюсь из машины. Нужно просто держаться от него подальше. В следующий раз рядом может никого не оказаться.

– Ну, и куда ты? Нам в ЗАГС надо.

– Сама доберусь. На такси. Езжай, я приеду.

Я даже его не могу обвинить, потому что он в точно такой же эмоциональной ловушке, как и я.

– Я не буду тебя трогать, пока мы едем.

– Я поеду на такси! – кричу я, уже не в силах сдерживаться. – Я не могу с тобой рядом, как ты не понимаешь?! Уезжай!

– Дура! – в сердцах бросает он, прыгает в машину, но вместо свистящих шин я слышу хлопок двери. – Я через пару дней уеду, Ась, ты больше меня не увидишь. Но давай закончим то, что мы натворили. Я не трону тебя.

Сглатываю ком. Почему-то от того, что он снова не умчался после моего "уезжай" приятно резануло по нервам, оставляя цветное пятно на давно посеревшей душе. Но почему от его "никогда меня больше не увидишь" я не испытываю желанного облегчения?

– Ладно, – коротко киваю Любе, что спасла меня от самоуничтожения, и сажусь обратно на сидение. Запах секса буквально обволакивает, душит невидимыми нитями похоти. Так что быстрее открываю окна на максимум, чтобы впустить свежий воздух.

– Простудишься, – бурчит Демьян, включая музыку, а я лишь шепчу про себя.

– Выздоровею.

Глава 10.

Молчание. Оно, словно третий друг, постоянно присутствовало между нами в подвале. Не мешало. Не давило. Скорее, помогало отдохнуть. Так почему же сейчас эта долбанная тишина давит, словно я на самолете лечу с десятитысячной высоты? А Ася молчит. Пока из города вылетаем на скоростях, пока тащимся в пробке бесконечной. Да откуда, блять, взялась, время и четырех нет? Но, вроде, успеваем. Добраться до ЗАГСа, расписаться, где надо, получить вторую печать и развод. Чтобы отец ни говорил, нечего мне тут делать, никто и не ждал особо. Отец с матерью занимаются Олесей маленькой и новыми друзьями, сестра все никак пережить не может развод с мужем, а Ася все еще в подвале своем. Вроде, и друзей завела и замуж почти вышла, а подвал не отпустила. Там сидит и выходить не хочет.

Пальцами руль сжимаю. Я давно с ним попрощался. И только она одна постоянно перед глазами мелькает, затягивает в этот бездушный водоворот, где не было собственных чувств и желаний, а лишь стук и записка с требованиями, что делать дальше.

Она в одном права, прикасаться к ней не стоит. Ее кроет, но меня во сто крат. Словно каждый раз выжженное клеймо кипятком шпарит.

– Зачем ты приехал? – вдруг подает голос. А я даже моргаю пару раз. Не послышалось, решила поговорить? Не через Любу свою, а сама?