Свадьбы не будет, или бракосочетание откладывается!
Шрифт:
— Мы еще не закончили, — прервал нас Иварус. — Идите и сопроводите вашего… кхм… гостя подальше отсюда, — я лишь бросила на него испепеляющий взгляд и пошла на выход. Мужчины остались.
А этому что понадобилось?
— Лея Вена откройте, — голосом не терпящим возражения приказал барон Кенбрук. Какого черта он приперся?
— И не подумаю, — холодно ответила я.
— Нам нужно поговорить, — где-то я уже это слышала.
Мужчина выглядел плохо. Осунувшееся лицо, мешки под глазами и отчаянный бешеный одержимый безумный взгляд. Человек, которому нечего терять. Мне стало страшно. Только однажды я видела подобный взгляд. Итог того мероприятия
— Я достаточно услышала от вас при прошлом нашем… общении. Как видите, от меня больше нет проблем, поэтому возвращайтесь к племяннику. Ему ваше внимание сейчас нужнее, — как можно спокойнее произнесла я.
Нельзя дразнить, нельзя повышать голос, нельзя делать резких движений, когда общаешься с подобными людьми. Я медленно развернулась и так же неторопливо покатила по дорожке, совершенно не ожидая удара в спину.
Мощный толчок воздуха и мое тело летит вперед на твердую каменную гальку, больно царапая щеку, руки, тело. Кажется, весь воздух разом вышел из меня. Дышать было больно. Неужели перелом ребер?
— Мерзавка! — прорычал озлоблено Кенбрук, носком ноги переворачивая меня на спину, формируя в руках огненный шар. Как он прошел во двор? В глазах мужчины стояло неприкрытое безумство. — Это ты! Ты убила его!
— Кого? — еле слышно выдавила из себя я, пытаясь не разрыдаться от накатившей боли. Что же меня швыряют все кому не лень.
— Майрон! Мой мальчик мертв, — что? Но как? Грифоны же сказали, что он жив. — Его тело всего два часа назад дышало, и он даже пришел в себя, — кричал в безумии барон. — Но ненадолго. Хватило пяти минут на то, чтобы от него не осталось ничего. Лишь только прах, а тебя не было рядом, чтобы это прекратить. Это ты убила его! Ты! А я убью тебя! — шок! Даже боль не казалась такой острой, как осознание того, что маньяку удалось завершить начатое. Я ведь была уверена, что все позади, а оказалось, что он просто выжидал и снова присосался к своей жертве. — Умри тварь! — и он бросил в меня свой фаербол.
Я не сопротивлялась. Да и что я могла сделать? Уползти? Не смешите меня. Огонь быстрее. Мысль о нитях меня в тот момент не посетила.
Зажмурилась, чувствуя, как по щекам катятся слезы и приготовилась к смерти. Я боялась встречаться с Ней лицом к лицу, поэтому и закрыла глаза.
Но проходила секунда, другая, а ничего не происходило. Я жива, вот только чувство, что оглохла. Не было звуков, дуновения ветра, запахов сада. Все как-то странно исчезло.
Распахнув широко глаза, увидела над собой прозрачную пленку, которая впитывала в себя весь огонь. Но не это меня поразило, а то с какой методичностью Аскольд избивал несчастного барона. Тот уже даже не сипел, а захлебывался собственной кровью.
Я не могла подняться. Телу было больно, поэтому я крикнула, что есть мочи:
— Стой! Прекрати! Не убивай! — мне не жаль барона. Он бы убил меня, не задумываясь, если бы не щит, брошенный Шимаром. Именно он стоял рядом со мной и водил руками над телом, впитывая в себя огонь. Эта пленка — магия грифона.
Мне не жаль Кенбрука. Мне жаль ситуации, в которой мы все оказались. Горе мужчины понятно. Он как умел, пытался сбросить свою злость и беспомощность. Возможно, спустя какое-то время он бы и сожалел о содеянном, но прошлого не изменить. Если бы я знала, что
— Аскольд хватит! — Иварус пытался достучаться до друга, но тот ничего и никого вокруг себя не слышал. — Лея Вена. Ей плохо, — наверное, я действительно выглядела жалко и отвратительно, раз сам Иварус стал обо мне беспокоиться.
И снова мое имя привело в норму его рассудок. Он отбросил в сторону избитое, но еще живое тело барона и ринулся в мою сторону.
— Ла…Вена, — простонал Аскольд, осторожно погладив меня по щеке, и хотел уже поднять на руки, но его остановил Шимар.
— Не трогай ее, — в голосе беспокойство. — У нее повреждения.
Шимар стал руками проводить странные манипуляции над телом, отчего в голове образовался гул, а тело скрутило в болевых спазмах и судорогах.
Я закричала от нестерпимой боли.
— Ты причиняешь ей боль, — Аскольд удерживал меня за плечи, а Иварус зафиксировал голову в ладонях. Держали меня крепко, а тело будто бы трещало по швам. — Что с ребенком?
Я лишь следила за шевелением губ, так как меня накрыла абсолютная тишина. Я знала, что они о чем-то говорят. Только по мимике можно догадываться, что объект их обсуждения лежит неподвижно на земле.
— Упала удачно, поэтому он в безопасности, — ответил Шимар. — Если честно, то я ничего не понимаю и твоей роли во всем этом тоже, но раз ты сказал не торопиться, то так и быть. Если бы не твоя метка, то ты так ничего бы и не узнал. Сомневаюсь, что она бы тебе хоть что-то рассказала. Видишь, какая самостоятельная. Все сама да сама, а сама чуть не погибла. А если бы нас здесь не оказалось?
Хотела знать, о чем они говорят, но повторения беседы для меня точно не будет. Осталось лишь сконцентрироваться на боли.
Какой нынче насыщенный у меня день.
Глава 20
Утро встретила в своей постели полностью обнаженная и … отдохнувшая. Интересно кто отважился меня раздеть? Кто этот смертник? Нет, я не собиралась бежать и выяснять личность, просто такого на моей памяти еще не было.
Прислушалась к себе, отмечая, что от событий прошлого вечера не осталось ничего, а я ведь помню ту невыносимую боль.
Барон Кенбрук… Майрон… жаль парнишку, но с того света я доставать не умею. Да и даже тогда, когда обрывала черные нити, это была не совсем я. Мной явно что-то руководило, но вреда мне не причинило, лишь откат на ноги, но это же пустяки по сравнению с ценностью жизни, которая все равно ушла спустя время. А что было бы останься я там? Смогла бы второй раз вырвать Майрона из лап смерти? Теперь ясно точно, что серийник никогда не оставляет свою жертву. Нужно дописать и этот пунктик в свои заметки. Он всегда доводит дело до конца, если кого-то поймал на крючок.
А это плохо! Это очень, очень плохо, так как спасения от него не будет.
Осмотрела комнату в поисках коляски, которая сиротливо стояла у входа. Через пять минут кряхтений я сидела в ней, прикрытая простыней и перебирала одежду в шкафу.
В общем, одеться не успела, так как Аскольд стоял в дверях и внимательно наблюдал за моими действиями.
— Могу я помочь тебе? — и, не дожидаясь ответа, подошел ко мне, вытащил из шкафа первое попавшееся платье и так же молча начал надевать его на меня. Я сидела в шоке, не в силах и слова сказать. Откуда такая забота? Зачем? Почему?