Свадебный букет [СИ]

И почему я не люблю свадьбы? Наверное, потому как уже не представляю себя на месте невесты. С собой надо быть честной и откровенной до конца. А все почему? Да потому, что я махнула на себя рукой. Вернее на свои мечты. Сколько можно мечтать о несбыточном? Хотеть чего-то…а его все нет и нет. И будет ли не известно. Скорее всего нет. Когда долго чего-то хочешь, но не получаешь, то утрачиваешь всякий интерес к этому. Оно становится не нужным.

— Горько. Горько, — раздалось из-за соседнего столика.

Не

на тех напали. На этой свадьбе целоваться не будут. И все потому, что в противном случае произойдет столкновение интересов. Если одна половина родни одобрит происходящее, то вторая точно нет. А все из-за разных менталитетов и обычаев, принятых в диаспорах. Интересно, а дети от этого межнационального брака каких обычаев будут придерживаться? По маминой линии или по папиной? Меня обуревают страшные сомнения, что для них обычаи как таковые, вообще, будут пустым звуком.

Жаль, что с моего места сложно рассмотреть молодых, впрочем, как и весь зал. Вот что бывает, когда приходишь с опозданием. Тебя сажают в самый дальний угол, так как оказывается, что твое место уже давно занято не приглашенным гостем. Но приходится соглашаться. Не качать же свои права. Ну и что, что я родственница со стороны жениха? Тут уже не до возмущения, тут, главное, место получить.

— А теперь предлагаю вам поздравить жениха и невесту с их знаменательным днем, — приятным тембром вещала ведущая вечера.

Все понятно. Таким образом предлагают отдать дань, положенную на подобных мероприятиях.

Желания светиться перед всем залом не было совершенно, а потому решила — поздравлю молодых попозже, когда весь ажиотаж стихнет. Чем меньше привлеку к себе внимание, тем лучше. А то опять начнутся извечные вопросы "как дела?", "чем занимаешься?" и коронный вопрос "замуж вышла?". Можно подумать, что других вопросов больше нет, а лишь этот ограниченный круг.

Нет. Нет. И еще раз нет. Не вышла. Не выхожу и даже не собираюсь в ближайшем будущем. А все почему? Потому как не за кого. Кому-то моя кандидатура не подходит, а тем кому подходит — не устраивают меня. Переборчивая слишком, как иной раз слышала за спиной. Спасибо мама никогда не поддерживала кумушек, судачивших обо мне. А мне надо чтобы так — ах и я была сражена наповал, чтобы чувства были. Сильные. Чтобы душа стремилась, хотела сплетаться с душою другого человека, чтобы меня к нему тянуло. Неотвратимо. Безвозвратно. Так, чтобы жить не могла. Может быть это и глупая мечта. Наивная. Но она моя. Тайная. Но пока это только мечта. По расчету же всегда можно связать свою судьбу.

Мне в поле зрения время от времени попадали спины выходящих из банкетного зала, а больше все равно ничего не было видно. И одна из них особо привлекла внимание. Широкая, клинышком сужающаяся к бедрам. Просто прелесть, а не спина. Так бы провела по ней ноготочками. Правда скрыта она была клетчатой рубашкой, но и того что сверху было достаточно для воображения.

Вот странный у меня пунктик. Кому-то нравятся руки, кому-то глаза,

кто-то страдает по губам, а я люблю смотреть на мужские спины. Чтоб непременно в виде перевернутого треугольника и чем шире основание, тем больше мне нравилось.

Исчезнувшая спина была замечательная. Я не могла не оценить ее достоинства. Фантазия сразу же дорисовала отсутствующие детали, вернее, убрала присутствующие, то есть одежду. Даже не вооруженным глазом было видно, что данная часть тела принадлежит совсем не маленькому по размерам представителю сильного пола. Совсем не маленькому. Эх. Мой любимый размер. Ослик Иа отдыхает.

— А сейчас прошу выйти на середину зала всех незамужних девушек, чтобы узнать, кто же окажется следующей, выйдя замуж.

Боже упаси. Только не это. Выйти глубоко беременной, когда свадебное платье затянутое-перезатянутое все равно не скрывает раздавшейся фигуры, меня точно не прельщает. Если уж выходить, то только по любви, а вот так — по необходимости мне не надо.

— Зарина, вот ты где? — блин, попалась. Тетя по маминой линии все таки увидела меня из-за колонны.

Захотелось спрятаться под стол и прикрыться бантом, завязанным на стуле сзади. Может быть она посчитает меня деталью интерьера зала? Или маленькой финтифлюшкой, совершенно незначимой и незаметной?

— А мы тебя уже обыскались. Тетя Тая мне все уши прожужжала, мол видела Зариночку. Какая же она красивая, — Изольда была в своем репертуаре.

М-да. Не удалось мимикрировать под окружающую обстановку, придется заводить разговор.

— А зачем меня искать? Я тут. В уголочке. Сижу тихо, мирно. Никого не трогаю. Примус починяю, — елейным голоском протянула в ответ на высказывание тети Изольды.

— Какой примус? Зариночка, вот опять ты со своими шуточками. А ну, быстро пошли, — скомандовала она.

Ох, любит она это дело. Ее хлебом не корми, а дай покомандовать. Из Изольды получился бы хороший военачальник. Подчиненные ходили бы по струночке и слушались приказов, даже до того момента как они были бы отданы. Суровая женщина. Авторитарная особа. И больше всего от этого доставалось ее дочери. Жалко Наинку. Не повезло ей с матерью. Иметь в лице дорого человека цербера — та еще беда и огорчение.

— Куда? — я постаралась оттянуть время. Может она про меня забудет и уйдет по своим делам?

— Как куда? Сейчас будут кидать букет. Глядишь и тебе достанется, — последнее было произнесено с сомнением.

Я прекрасно видела по глазам, что в своих словах она была совсем не уверена, надеясь что произойдет обратное. Все же ее Наине букет был не менее нужен, чем мне. Все же мы с ней примерно одного возраста.

Эх. Что же делать? С каждым годом все меньше и меньше обнаруживается мужчин, с которыми возможно связать себя узами брака. А уж в нашем с Наиной возрасте выбор вообще ограничен. Если отсечь алкоголиков, наркоманов, тунеядцев и всех прочих асоциальных элементов, то не остается практически никого.