Свадебный венок
Шрифт:
– Мне всегда нравился Рик, – заметил Зак. – Он славный малый. И порядочный, – он сделал ударение на последнем слове и, бросив насмешливый взгляд в ее сторону, бойко продолжил: – Но ты, пожалуй, поставила бы ему в упрек любовную интрижку с замужней женщиной.
Камилла изумленно посмотрела на Зака.
– Зря ты так скептически смотришь. Да об этом каждая собака знает, столько лет уже тянется их связь, – он повернул машину к парко-ночной площадке, резко затормозил и выскочил наружу, раньше чем Камилла успела переварить это неприятное и, как ей показалось, невероятное сообщение.
Они поднялись на лифте и только вступили на этаж, где находилась палата Рейборна Прескотта, Камилла ощутила какую-то странную, почти осязаемую атмосферу ожидания. Увидев их, молоденькие
Дойдя до палаты отца, он распахнул дверь и пропустил Камиллу вперед. Едва переступив порог палаты, девушка застыла на месте. Не успев среагировать, Зак налетел на нее, чуть не сбив с ног.
Пораженные, они так и остались стоять на пороге, удивленно оглядывая комнату, которая ничем не напоминала больничную палату. Комната буквально утопала в цветах – но не тех, что мистер Прескотт получал от друзей, а совсем других – огромных букетах роз, хризантем и орхидей, усыпанных блестками и украшенных молодыми побегами папоротника. В изящных бронзовых подсвечниках ярко мерцали сотни свечей, затмевая своим сиянием обычное тусклое электрическое освещение. Больничная постель куда-то пропала. Вместо нее посреди комнаты возвышалась белая арка, увитая цветами и зелеными листьями.
Под аркой стоял сам Рейборн Прескотт, облаченный в голубую шелковую пижаму и велюровую рубашку. Рядом с ним – невысокая миловидная женщина, лицо которой так и расцвело, лишь стоило Камилле войти в комнату.
– Мама! – потрясение воскликнула девушка.
Около матери Камилла с возрастающем удивлением заметила священника, а из-за его плеча с крайне самодовольным видом выглядывал ухмыляющийся доктор Дэниэлс. А по периметру комнаты стояли почти все врачи больницы, медсестры и сиделки. Все присутствующие встретили молодых людей радостными улыбками. Прескотт-младший недоуменно рассматривал лица собравшихся людей, совершенно не понимая, по какому поводу устроен этот спектакль. Камилла услышала, как кто-то за ее спиной шмыгнул носом, и, обернувшись, увидела растроганное лицо Дили и сияющее – Саймона.
– Что?.. – успел только произнести Зак, как невысокая миловидная женщина, стоящая с его отцом, сорвалась с места и, подлетев к Камилле, обняла ее.
– Камилла, радость моя, красавица моя ненаглядная. Как я за тебя рада! Когда мистер Прескотт сообщил мне по телефону, что вы с Заком влюбились друг в друга с первого взгляда, я безумно удивилась! Я, конечно, сгорала от любопытства, хотела тут же позвонить тебе и обо всем расспросить, но мистер Прескотт взял с меня слово, что я сохраню все в тайне, пока он не подготовит этот маленький приятный сюрприз. А это и есть Зак! – произнеся эту фразу, она перестала обнимать дочь и, схватив Зака за обе руки, восхищенно оглядела его с головы до ног. – Ну совершенно такой, как я себе представляла! – И, взглянув на дочь, продолжила: – Тебе абсолютно никто не нравился, и я поняла – уж если ты влюбишься, то твой избранник будет непременно очень красив. Дорогая, я так счастлива, а то, признаться, я начала беспокоиться, что ты так никогда и не найдешь никого, кто был бы досточно хорош для тебя! – И, переведя взгляд на Зака, без паузы продолжила: – Зак, я Марта Джеймсон. Уверена, уж вы-то сумеете позаботиться о моей дочурке. Конечно, когда я узнала о вашей любви, то немного испугалась вашей разницы в возрасте и того, что вы так недолго знакомы, но мистер Прескотт заверил меня, что ваше чувство глубокое и серьезное. А уж если вы походите на своего отца не только внешностью, но и характером, значит, вы настоящий джентльмен. Пожалуйста, называйте меня просто Мартой. – Она закончила свою несколько путаную речь и протянула руку Заку.
Он пожал руку Марте. А та, привстав на цыпочки, слегка наклонила его голову и звонко расцеловала в обе щеки. Он мужественно вытерпел это, хотя был сильно удивлен. По озадаченному выражению его лица Камилла поняла, что он, как, впрочем, и она, окончательно сбит с толку.
– Пойдемте же, дорогие мои. Все уже заждались вас, – Марта взяла под руки Зака и Камиллу и торжественно подвела их к Рейборну Прескотту, весело поблескивавшему озорными глазами из-под мохнатых седых бровей.
– Ради всего святого, что здесь происходит? – прошептал Зак на ухо отцу, обнимая его. Он говорил так тихо, что услышать его могли только сам Рейборн Прескотт и Камилла, хотя этот вопрос вряд ли предназначался для ее ушей.
Отец ответил, но не тихо, как ожидал Зак, а, напротив, очень громко, да так, что все в комнате разом обернулись к нему.
– Сынок, я просто не могу позволить, чтобы вы с Камиллой и дальше тянули со свадьбой из-за моей болезни. Я знаю, что вы оба готовы пожертвовать ради меня даже самыми заветными желаниями, но я не хочу принимать это благородное самопожертвование. Меня так терзало чувство вины, что я не выдержал и, взяв дело в свои руки, приготовил все для этой свадьбы, которая должна была стать для вас сюрпризом.
Камилла почувствовала, как внезапно закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Она пошатнулась и непременно упала бы, если бы Зак не подхватил ее. Он стоял, бережно поддерживая девушку за талию. Мать Камиллы, словно не замечая состояния дочери, вновь торопливо заговорила:
– Конечно, милая, я представляла твою свадьбу иначе, но так, наверное, даже лучше. Совершенно необычно, будет, что рассказать детям и внукам. И в этих джинсах ты смотришься ничуть не хуже, чем в традиционном длинном белом платье. Я уверена, Заку абсолютно все равно, в чем ты. – Лучась материнской гордостью, Марта погладила Камиллу по щеке и пригладила растрепавшиеся волосы.
«Наверное, это сон, – вертелись обрывочные мысли в голове Камиллы. – Вот уж посмеюсь утром. Какой забавный сон. Или ночной кошмар. А как он закончится?»
На Зака она не смотрела. Интересно, а он тоже спит? Чей это сон, его или ее? Девушка едва удержалась от подступившего к горлу истерического смеха.
– Я и не знал, что… – начал было Зак, но Рейборн Прескотт прервал его:
– Видишь ли, сынок, когда вы с Камиллой недели две назад обсуждали горнолыжный курорт в Юте, я не спал, а только притворялся, что сплю, – он сделал паузу, чтобы дать Заку и Камилле время понять сказанное, а затем продолжил: – Помните, вы говорили, как, мол, было бы приятно провести медовый месяц в Сноу Берд, где вы уже отдыхали раньше. – (Камилла судорожно глотнула воздух.) – Из вашего разговора я понял, как сильно вы жалеете, что не обвенчались тогда, после вашей первой встречи. Любовь частенько приходит именно так, расцветает за один короткий день. Или ночь… – он снова ненадолго умолк. И Зак, и Камилла прекрасно понимали скрытый смысл его речи – старик хотел, чтобы они осознали – он не только слышал их разговор до мельчайших подробностей, но и догадался, что именно произошло в Сноу Берд два года назад. Но так как он говорил завуалированно, никто, кроме них двоих, не смог бы понять истинного значения его слов.
– Ты с детства знал, что такое долг, Зак, и всегда старался поступать так, как он тебе велит. Но я не хочу, чтобы чувство долга по отношению ко мне и моей болезни помешало тебе достойно вести себя с Камиллой. И я не хочу, чтобы меня терзало сознание вины из-за того, что вы никак не можете соединить свои судьбы.
И Камилла, и Зак прекрасно поняли, что имел в виду Рейборн. Он узнал, что Зак лишил Камиллу невинности, и теперь хотел, чтобы его сын поступил, как подобает благородному южанину, джентльмену, и искупил свою вину перед бедной оскорбленной девушкой, женившись на ней и вернув ей честное имя. Добрый, внимательный, всепонимающий и мягкосердечный джентльмен, каким казался Рейборн Прескотт на первый взгляд, оказался и упорным, сильным, настойчивым человеком, обладающим поистине железной волей. Сегодня Камилла впервые увидела проявление этой воли в действии. Обычно веселые голубые глаза под бровями Санта Клауса обрели стальную жесткость и блеск. Он и мысли не допускал, что сын осмелится хоть единым словом возразить против этой задуманной им акции справедливости.