Шрифт:
Посвящается светлой памяти Дарье Антоновой.
Хотелось бы выразить благодарность моей жене Виктории за безграничное терпение и Татьяне Бисс, без советов и подсказок которой эта книга вряд ли увидела бы свет.
Пролог
Над входной дверью резко звякнул колокольчик. Олеся недовольно покачала головой, закрыла компьютерную игру и изобразила на лице дежурную улыбку. Может, хоть с новой сделкой повезет?
Створка грохнула о косяк. Отряхивая снег прямо на пол,
Следом, широко шагая, вошел высокий мужчина в потрепанной куртке. Несмотря на холод и непогоду на улице, он не надел перчаток. На безымянном пальце блеснуло тонкое обручальное кольцо.
– Это агентство недвижимости «Парус»? Нам нужна квартира! – заявила холеная дама и села в кресло.
«Можно подумать, на вывеске не написано» – едва не вырвалось у Олеси.
Мужчина так и остался стоять, неуверенно разглядывая репродукции на стенах. Он как будто не знал, куда себя деть.
– Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор.
Женщина презрительно, как боярыня крепостную, ощупала Олесю взглядом:
– Для вас – Алина Георгиевна! – она словно выплюнула эти слова в лицо. Но про себя Олеся решила называть ее по имени.
Мужчина снял вязаную шапку и расчесал пятерней неухоженные темные волосы с проседью. От удивления Олеся едва не смахнула со стола компьютерную мышку: седина совершенно не вязалась с юным, без единой морщинки, лицом мальчика-подростка.
– Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, – Олесе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова. – Мы хотим двухкомнатную квартиру.
Он бросил на супругу взгляд беспомощных, как у несмышленого ребенка, близко посаженных карих глаз, ища у нее поддержки. Но та осталась мертвой и безучастной восковой фигурой.
– Какой суммой вы располагаете? – официально спросила Олеся.
Максим ответил, рассеянно глядя в окно. Интересно, что он там увидел?
Олеся открыла базу данных и разочарованно вздохнула. Надежда на хороший «интерес» мгновенно испарилась.
– Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.
Неожиданно Максим посмотрел Олесе в глаза. Она качнулась на стуле и едва не упала. Ей показалось, словно из нее вынули душу, встряхнули, скомкали и, как попало, засунули обратно.
– Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…
– Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!
Максим сжался и сложил руки на груди. Его взгляд потух и стал жалобным, точно у него отобрали любимую игрушку.
– Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.
– Разумеется, – ответила Алина. – Прямо сейчас.
Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.
– Сюда, пожалуйста, – Олеся открыла двери синей малолитражки.
Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял небольшой спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении. Щелкнули ремни безопасности.
– Не надо, не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.
Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:
– Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!
Она демонстративно хлопнула дверью.
Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:
– Мы с Алей не водим машину. А маршрутки сюда ходят только до семи вечера.
– Откуда вы знаете? – Олеся тронула ледяную, как у покойника, руку Максима. Он отступил и украдкой глянул на жену. Она о чем-то беседовала с хозяйкой дома.
– Успел глянуть расписание автобусов, когда мы проезжали остановку. Последнюю строчку, конечно. Вот и весь секрет. Извините, но и это жилье нам не подходит. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?
– Да, есть еще один. Но…
– Что-то не так?
– Нет, все в порядке, – попыталась через силу солгать Олеся.
– Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…
– Там рядом… мясокомбинат, – выпалила она.
Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:
– Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?
– Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.
– Тогда я не понимаю, в чем проблема.
Олеся чувствовала себя, как муха на белой стене. Ей казалось, словно Максим видит все ее тайные помыслы и желания. Но на самом деле он смотрел куда-то в сторону. Олеся проследила за его взглядом и увидела пожилого мужчину в старом пальто. То и дело поскальзываясь на покрытом коркой льда асфальте, он брел прямо к ним. Даже на расстоянии Олеся уловила резкую вонь табака и спиртного.
– Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!
Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Глаза Максима восторженно сверкнули, на почти неподвижном, как маска, лице, промелькнула едва заметная улыбка.
– Армейский штык-нож! – воскликнул он. – Сколько?
Алкаш назвал сумму.
– Не многовато?
– Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!