Сварливый роман

Артурс Ния

— Видишь? Этого времени более чем достаточно, чтобы надеть на него кольцо.

Я сажусь на край кровати и достаю свои очаровательные сапоги до щиколоток. — Когда мы оба будем готовы, это произойдет.

— Хорошо, я умею отмахиваться, когда слышу такое.

Я смеюсь.

— Поцелуй от меня Сашу, милая. И скажи ей, чтобы она отвечала на чертов телефон, когда я звоню.

— Я так и сделаю, Фелиция.

Линия обрывается.

Мои планы поспать несколько часов дополнительно сорваны, я принимаю душ и одеваюсь на день.

Когда я выскакиваю из своей наполненной паром ванной, странное чувство, что что-то не так, снова проходит через меня.

Я замираю.

Иди обратно.

Смотрю на крошечную раковину, где мы с Дрейком храним зубные щетки.

Его любимые средства по уходу за лицом исчезли. Этот мужчина увлажняет кожу так, словно у него аллергия на сухую кожу. Я никогда не видела, чтобы у него кончались.

Мое сердце подпрыгивает.

Я замечаю, что его зубная щетка все еще там. Как и его ценные баскетбольные майки с автографами. Он бы не ушел, не взяв их.

Набрав номер Дрейка, я попадаю на голосовую почту.

Неприятное чувство удваивается.

Что-то странное происходит сегодня.

Кровать прогибается, когда я опускаюсь на ее край. Я натягиваю ботильоны, беру сумочку из шкафа и прохожу мимо зеркала.

Мое измученное отражение показывает темнокожую женщину с глубокой складкой между бровями, вздернутым носом и вьющимися черными волосами. Я свернула свои локоны в пучок, потому что у меня нет ни времени, ни терпения его мыть.

Всякий раз, когда мои волосы привлекают к себе внимание, это занимает двенадцать часов. Проводится глубокое кондиционирование. Сечение. Шампунь. Кондиционер. Устраняет спутывание. Часть укладки займет еще шесть часов. Тот, кто сказал, что натуральные волосы легче, чем распущенные, должен извиниться передо мной.

Оказавшись на улице, я делаю глубокий вдох и улыбаюсь землистому аромату дождя. Облака серые, а небо сердитое, но меня это не пугает. Город проходит столь необходимую очистку.

Все хорошо.

Поднимаясь на крышу автобуса, я говорю себе, что веду себя нелепо.

Сломанные часы — это сломанные часы.

И, возможно, у Дрейка закончились его любимые продукты. Это объясняет, почему их нет на прилавке.

Я устала и слишком много обо всем думаю.

Дрейк был потрясающим парнем.

И я потрясающий партнер.

Я должна праздновать. Я знаю, что произвела впечатление на начальство своими показателями продаж, иначе они бы не пригласили меня в штаб. Всего через несколько месяцев, когда я пила кофе и чувствовала себя так, словно встречаюсь с печатником, они пригласили меня на деловую встречу.

Это значит, что меня заметили.

Это совпадение?

Ни за что.

Даже близко нет.

Когда я работала в универмаге, я трижды подряд крала корону ‘Работника месяца’. Я знаю, как привлечь людей. Теперь, когда я временно работаю в штаб-квартире Belle's Beauty, я использовала любую возможность, чтобы

доказать, что я трудолюбивая.

Да, моя степень по литературе пылится, пока я двигаюсь в совершенно новом направлении, но студенческие кредиты на самом деле не волнуют, следую ли я за своими мечтами. Я слишком люблю еду, чтобы быть голодающим художником.

Важно то, что я больше не перебираюсь с одного временного места работы на другое. Похоже, я на пути к постоянной должности.

Хорошие вещи — нет, великие вещи произойдут со мной.

Я сажусь на автобус до фермерского рынка и погружаюсь в какофонию оживления. Корзины со свежими фруктами радуют глаз. Повсюду цветы, картины и старинные предметы антиквариата. Покупатели торгуются из-за цен. Толпы людей толкаются за теплым кофе.

Мне очень нужно кофе, но сначала я покупаю клубнику и виноград. Мне не требуется много времени, чтобы совершить покупку, и я вознаграждаю себя чашечкой.

Я громко и невежественно чавкаю. Старик бросает на меня неприязненный взгляд, но я прощаю его, потому что он, вероятно, еще не допил свой кофе, а даже я ненавижу людей до первого глотка.

Кофе составляет мне компанию, пока я сажусь на автобус до Сашиной квартиры.

Пока что дождь все еще не утихает.

Не проблема.

Мой зонтик под рукой прямо здесь.

Когда я, наконец, вваливаюсь в дом Саши, я совершенно не сплю благодаря безумному броску от автобусной остановки к ее входной двери. Встряхивая зонт, чтобы стряхнуть немного воды, я туго закручиваю его и фиксирую.

Он издает щелчок, когда падает на пол, и я улыбаюсь. Используя зонт как трость и направляя своего внутреннего гангстера, я с важным видом подхожу к входной двери Саши и стучу по ней костяшками пальцев.

Никакого ответа.

— Привет, Саш! Ты дома? Хей, Саша!

Изнутри я слышу слабый стонущий звук.

Мной овладевает паника. Саше больно? Она упала в обморок и ударилась головой о ванну? Нужно ли мне вызвать скорую помощь? Что, если ее рак вернулся?

Прекращая притворяться, я засовываю руку в свою огромную сумочку и ищу запасные ключи, которые Фелиция дала мне, когда Саша переехала в город.

Мои пальцы дрожат, и клавиши громко позвякивают, протестуя против моей несогласованности. Почему я всегда дрожу, как наркоман, остывший во время кризиса?

Сделав глубокий вдох, я разжимаю пальцы и вставляю ключ в замок.

Вот так.

Открыть.

Я отчаянно выламываю входную дверь Саши и врываюсь в гостиную. Мои глаза скользят по чересчур девчачьему декору — пушистые розовые подушки на мягком фиолетовом диване, обалденная люстра из бисера, пушистый оранжевый ковер.

Саша воображает себя поклонницей Elle Woods, и ее квартира отражает это. Это немного возмутительно. Немного мило. Очень мило, даже если это трудно понять.

Я поворачиваюсь и направляюсь к ее спальне.

Потом я чувствую это.