Сварливый роман
Шрифт:
Я сказала "да".
Саша на фотографии сияла. Светилась любовью. Улыбка на лице Дрейка тоже была широкой и теплой.
Как долго они вместе? Как он уже делает предложение? Он тянул время со мной. Мы так долго были вместе, а все, что он делал, это говорил о браке. Он ни разу не выполнил этого. Это было просто обещание. Морковка, болтающаяся на кончике палки.
Я сворачиваюсь калачиком в постели и смотрю в окружающую меня темноту.
У меня звонит телефон.
Мне не хочется тянуться за ним, но я беру его с прикроватной
— Алло?
— Ты ответила, — говорит Саша.
Мои глаза распахиваются. — Я бы не стала, если бы знал, что это ты.
Тишина заполняет линию.
Мне следовало бы повесить трубку, но я продолжаю видеть эти слова.
Я сказала "да".
Это было великолепное кольцо. Что-то, что он определенно не купил в магазине. Оно казалось антикварным. Дорогое, но с историей, стоящей за ним. Семейная реликвия. То, что от его бабушки?
Его мать однажды рассказала мне об этом. Его прадедушка с бабушкой разошлись, когда его прадедушка ушел на войну. Он оставил кольцо своей девушке и сказал ей, что вернется за ним.
Она бережно хранила кольцо холодными ночами. Когда его письма перестали приходить. И даже когда она услышала, что там, где дислоцировалась его эскадрилья, взорвалась бомба.
Месяцы спустя мужчина постучал в ее дверь, и, когда она открыла, он стоял перед ней на коленях.
Это была одна из самых романтичных историй, которые я когда-либо слышала.
Это кольцо, легендарное кольцо его прабабушки и дедушки, на пальце моей младшей сестры.
И теперь ее голос звучит у меня в ушах.
Это голос, который раньше будил меня по утрам, исполняя песни, которые она сочинила на своей гитаре. Это голос, который звал меня, когда она была больна, нуждаясь в чем-то другом, кроме всепоглощающей любви наших родителей, чтобы привязать ее к этому миру. Это голос, который сломался, когда ее тело устало от химиотерапии.
Она моя семья.
И она выходит замуж за моего парня.
— Ты видела это? — неуверенно спрашивает она.
Мне требуется некоторое время, чтобы ответить. Мои глаза горят, но я говорю себе, что больше не буду плакать.
— Я думаю, ты так и сделала, — бормочет Саша. — Я надеялась, что смогу поговорить с тобой до этого, но у меня не хватило смелости.
— Не жди от меня поздравлений.
— Я знаю, что мы действительно в плохом положении, — хнычет Саша, — но я была бы рада, если бы ты была моей подружкой невесты.
Мое тело вздрагивает от неожиданности. Телефон соскальзывает с моего лица и прислоняется к подушке.
Я правильно расслышала? Или это мой мозг играет со мной злую шутку?
— Кения, ты мой лучший друг. Когда я почувствовала, что жизнь не стоит того, чтобы жить, ты дала мне силы держаться. — Она шмыгает носом. — Помнишь, как мы лежали бок о бок на больничной койке? Однажды
Я проигрываю битву с печалью.
По моей щеке скатывается слеза, за ней другая.
Я устала.
Пробирает до костей.
Я не чувствую себя самой собой. Обычно в мире солнечно и тепло. Я сосредотачиваюсь на светлой стороне вещей, потому что именно там я чувствую себя наиболее умиротворенной.
Но было все труднее и труднее соприкасаться с этой стороной моей личности. Может быть, я просто взрослею. Или, может быть, мой оптимизм подавлен предательством и болью.
— Я не хочу говорить прямо сейчас.
— По крайней мере, подумай об этом. Пожалуйста? Без тебя все будет по-другому.
Я вешаю трубку, прежде чем она успевает услышать мои слезы. Я ненавижу каждую слезинку, которая падает из моих глаз. Ненавижу это со страстью.
Дверь со скрипом открывается, и входит Санни. По тому, как она пересекает комнату, я знаю, что она услышала, и я знаю, что она злится. Но она не разглагольствует о том, какая Саша эгоистичная. Она забирается в кровать и обнимает меня.
— Плакать — это нормально, Кения.
— Я не плачу, — возражаю я.
— Тебе не обязательно все время быть мисс Солнышко. Никто не ожидает, что ты будешь держать всю эту боль в себе. Никто. — Она гладит меня по волосам и успокаивает. — Плакать — это нормально.
Я рыдаю, мое сердце снова разбивается. Не должно быть так свежо каждый раз. Разве раны в конце концов не заживают? Когда мои склеятся и высохнут? Когда перестанет казаться, что мое сердце разрывается на части?
— Она попросила меня… — Я тяжело дышу, — быть ее подружкой невесты.
Руки Санни сжимаются вокруг меня. — Этот эгоистичный кусок…
— Я не могу этого сделать.
— Конечно, ты не можешь. У нее серьезная проблема, если она думает, что ты когда-нибудь согласишься на это.
— Я больше не хочу плакать. — Садясь, я использую рукав своей футболки, чтобы вытереть слезы. — Это жалко.
— Плакать никогда не бывает жалко. Таким образом ты выражаешь свою боль. Если ты будешь держать это в себе, оно взорвется. И это нездорово. — Она похлопывает меня по щеке.
Я улыбаюсь. — Что я сделала, чтобы заслужить такого друга, как ты? Ты намного взрослее меня.
— Взослее? — В ее глазах что-то вспыхивает. Стыд? Сожаление? — Я бы так не сказала. Все, что я делала, это совершала ошибки, но это научило меня нескольким вещам.
Я смеюсь. — Ты шутишь, да? Какие ошибки ты совершила? Разве ты не всегда была мисс Совершенство? — Мой тон легкий. — Все в школе приходили к тебе за советом, за помощью. Ты была убежищем для неудачников. Разве ты не была такой еще до того, как мы встретились?