Сватовство шкипера. Рассказы
Шрифт:
Вильсон почувствовал, что храбрость начинает покидать его, и попытался намекнуть на то, чего сказать не решался.
— Я хотел бы, чтобы вы вели себя со мной, как с мистером Гловером, — быстро сказал он.
— С удовольствием! — быстро ответила Эннис, причем она не могла справиться с улыбкой, дрожавшей в уголках ее рта и блестевшей в ее глазах.
— Я полюбил вас с первого раза, как увидел, — с внезапной решимостью сказал Вильсон.
Бедная мисс Гиссинг совершенно не приготовилась к такой атаке. Карты были раскрыты, и она, краснея и конфузясь, ничего не ответила.
— Я целыми днями ходил по той улице, где школа, потому что вы были там, — продолжал Вильсон. — Я иногда даже думал: неужели дети этого не замечают?
У мисс Гиссинг щеки стали совершенно алыми.
— Если вам доставит удовольствие, могу сказать, что они отлично все заметили, — сердито сказала она. — Недавно мне даже пришлось оставить без обеда одну девочку, чтобы внушить ей, что молчание — золото!
— Я не виноват, — пробормотал Вильсон. — придется вам оставлять хоть всю школу без обеда, а я не оставлю и не разлюблю эту улицу. А что сказала ваша ученица?
— Не вернуться ли нам? — холодно прервала Эннис, молча повернула и пошла за Вильсоном.
Оба молчали, пока не дошли до лужайки. Вильсон остановился и прямо, честно поглядел в глаза Эннис. Мисс Гиссинг минуточку стойко выдержала взгляд, но сдалась и опустила глаза.
— Вы ко мне и к мистеру Гловеру будете относиться одинаково? — тихо спросил Вильсон.
— Н-нет, — сказала Эннис и, робко подняв на него глаза, улыбнулась.
Его сразу как будто осенило и, схватив ее за руку, он попытался притянуть ее к себе.
— Нет, — сказала Эннис, резко отодвигаясь, — это было бы нехорошо.
Вильсон сразу струсил, боясь, что зашел слишком далеко.
— Что было бы нехорошо? — спросил он невинным тоном. Но крохотная зловещая искорка, сверкнувшая в глазах Эннис, сразу дала ему понять, как нечестны его слова.
— Простите, — смиренно пробормотал он.
— За что? — в свою очередь, совершенно непонимающим тоном спросила Эннис.
Вильсону уже надоели обиняки и околичности, и он решил идти напрямик.
— За то, что я пытался поцеловать вас, а потом сделал вид, что не понимаю, о чем вы говорите, когда вы сказали, что это нехорошо!
— Капитан Вильсон! — ахнула мисс Гиссинг. — Я… я совершенно не понимаю вас.
— Нет, понимаете, — спокойно возразил Вильсон. В глазах мисс Гиссинг снова блеснул зловещий огонек, но тут же она закусила губу и отвернулась, чувствуя, что совершенно не в силах проявить к этому грешнику всю строгость, какую он заслуживает.
— Вы, наверно, первый раз говорите с девушкой о таких вещах, — сказала она, наконец.
— Да, — подтвердил Вильсон просто.
— Вам необходима практика, — презрительно бросила мисс Гиссинг.
— Вот, именно, — горячо подтвердил Вильсон. Он снова попытался приблизиться к ней, но она остановила его взглядом.
— Только не с девушкой, которая наполовину обручена с другим человеком, — сказала она, ласково глядя на него. — Это нехорошо!
— А он знает, как обстоит дело? — сказал Вильсон, намекая на благополучно отсутствующего Гловера.
Мисс Гиссинг кивнула головкой.
— Ну, значит, тогда ничего нехорошего нет! — сказал Вильсон.
— А по-моему, есть! — и Эннис протянула руку.
— Я хочу с вами проститься, — стойко проговорила она, и мы не увидимся, пока мой отец не будет найден. А если его найдет мистер Гловер, мы совсем не увидимся! Прощайте!
Шкипер взял ее за руку и, сам удивляясь своей храбрости, притянул ее к себе. Она слегка сопротивлялась, но он нагнулся и не без ее содействия поцеловал краешек ее шляпы. Эннис вырвала руку и легко побежала по лужайке, остановилась у поворота, помахала шкиперу рукой и исчезла. Шкипер кивнул ей в ответ и победоносно взглянул на лошадь, наблюдавшую за ними через забор, пошел в Нортфлит, чтобы убедить павшую духом команду продолжать поиски капитана Гиссинга.
ГЛАВА IX
К великому огорчению и удивлению шкипера, Эннис сдержала свое слово. Правда, она никак не могла помешать ему встречать ее после занятий и провожать домой. Все ее попытки разбивались о его непоколебимое и невозмутимое упрямство. Тогда она стала брать с собой домой какую-нибудь из своих учениц, а когда и это не помогло, прибавила еще нескольких. День, когда она вышла из школы в сопровождении четырех маленьких барышень, был последним днем, в который Вильсон пытался ее проводить. Он мог идти только сзади или впереди. Разговор велся строго научный, а девочки смотрели на него чрезвычайно понимающими глазами.
Поиски продолжались все лето. Во всех портах недоумевали, глядя на матросов "Чайки", которые бродили с таким видом, будто что-то потеряли. У всех у них была какая-то отрешенность во взгляде, а кок, вложивший в дело капитал (при покупке шнурков), стал совсем человеком не от мира сего.
В начале сентября шхуна очутилась в Айронбридже, маленьком городке, расположенном в устье реки Либбен. Как всегда, расспросы шкипера ни к чему не привели. Айронбридж был так мал, что в нем ничего нельзя было спрятать. Но так как день был чудесный, то Генри, очень не любивший помогать команде при разгрузке, получил разрешение сойти на берег, чтобы купить кое-что для кухни и, кстати, посмотреть, нет ли где капитана Гиссинга.
Он блаженно зашагал по дороге, пренебрежительно глянув через плечо на облако пыли, висевшее над "Чайкой". Все вокруг казалось ему новым, неисследованным, и он жаждал приключений.
В самом городке было мало интересного. До введения железных дорог он был богатым портом, с большой торговлей. Теперь его улицы спали и верфь опустела. Кроме "Чайки", в гавани стоял еще один маленький баркас, с которого выгружали кладь два человека при помощи корзины с блоком и ручной тележки. Тишина подействовала и на Генри. Выпив скромно полпинты пива, он зажег трубку и, заложив руки в карманы, пошел по узенькой главной улице. Скоро он подошел к пустынной базарной площади. Тут, собственно, город кончался, и дальше стояло несколько больших особняков, окруженных садами.