Свеча прокурора
Шрифт:
— И вы собирались пригласить Степлтона к себе в кемпинг?
— Степлтона? — растерянно переспросил Каттингс.
— Меня, меня они позвали с собой, а не Степлтона, если это так важно, — негромко проговорил Росс Блейн.
Каттингс пробормотал:
— Да нет, мы не хотели… Ах, верно. Я ведь сказал: если не хочешь мать расстраивать, что так поздно домой являешься, переночуй у нас. Вряд ли это можно истолковать как особое приглашение.
— А еще вы, ребята, — вмешался Хэндли, обнаруживая всем своим видом и голосом внезапно пробудившийся глубокий интерес к обсуждаемому вопросу, — еще вы, ребята, утверждали, что бессонная ночь вам нипочем, что отоспитесь на яхте, и даже предлагали нам с Нидхемом тоже воспользоваться вашим жильем.
— Верно, и об этом шла речь, — согласился Каттингс. — Нам надо выехать в Лос-Анджелес в семь утра, а на яхте будет полно времени для сна. Все равно до ночи там нечего делать.
— Ваш приятель, должно быть, держит яхту наготове всю зиму, — заметил Селби.
— Совершенно верно. Это большая яхта, аж в сто двадцать футов, море ей, что называется, по колено. К тому же зимой довольно часто бывает прекрасная погода. А если погода плохая, мы остаемся в гавани. Песни поем, играем в карты, выпиваем по маленькой. На борту собираются славные ребята. В хорошую погоду доплываем до Каталины, а случается, и до Энсеньяды.
— Послушайте-ка, — сказал Селби, — вы должны указать точное время, когда вернулись в «Пальмовую хижину».
Из-за портьеры вдруг прозвучал женский голос:
— Кажется, на этот вопрос смогу ответить я.
Селби обернулся. Она вышла, вернее, прошествовала, улыбаясь. Стройная блондинка, изящная, изысканная и весьма, на первый взгляд, самоуверенная. Скорее всего, она все время стояла за портьерой и подслушивала, подумал Селби. На ней было черное кружевное платье с большим вырезом на спине, подчеркивающее яркость светлых волос и синих глаз. Картину дополняли искусно накрашенные губы и красиво изогнутые брови.
— Позвольте представиться, — сказала она, приближаясь к Селби, — мадам Трент, работаю распорядительницей в этом заведении. А вы, очевидно, мистер Селби, окружной прокурор. — Она ласково улыбнулась, пожала ему руку гибкими теплыми пальцами со свежим маникюром на ухоженных ноготках. Обольстительно мягко она переключилась на Брендона, одарив его искрометной, как бы непроизвольной улыбкой:
— А вы шериф Брендон. Так приятно встретиться с вами обоими. Теперь, если разрешите, я отвечу на ваш вопрос.
— Будьте любезны, — сказал Селби.
— Я исполняю обязанности хозяйки, — начала она. — Когда закрывается обеденный зал, делать мне нечего. И вот сегодня читаю я в своей комнате. Вдруг слышу какой-то шум. Это появились вы. Я оделась, спустилась вниз и оказалась у двери как раз вовремя, чтобы ответить вам.
— Мы не слышали ваших шагов, — отметил шериф.
— У нее очень легкая походка, — поспешно вмешался Триггс. — Она ведь профессиональная танцовщица.
Мэдж Трент не сводила глаз с Дуга Селби.
— Те четверо, кем вы интересуетесь, — продолжала она, — приехали приблизительно в десять… Должна сказать, парни эти мало подходят своим девушкам. То есть они не ровня. Девушки явно служащие. Судя по некоторым их репликам, они секретарши. У них был тяжелый трудовой день, потом — дорога. Естественно, им захотелось отдохнуть перед прогулкой на яхте, чтобы хорошо выглядеть. — Тут она посмотрела на Каттингса:
— Ну, а вы-то, ребята, не работаете?
Каттингс, ухмыляясь, отрицательно покачал головой.
— Наши отцы — владельцы фруктовых садов. За нас работают деревья.
— Так я и думала. — Она улыбнулась. — Не сомневаюсь, сегодня вы спали до полудня, не правда ли?
— Даже до двух. Мы знали, какая ночь нас ждет, и постарались отдохнуть.
— А что я говорю! Вот по девочкам было видно: они устали, устали как собаки. Эта затея задержаться здесь сильно их озадачила. Они под конец стали тревожиться, чего от них ждут? Так или иначе, в полночь они запросились домой. В пять минут первого компания отчалила. А в половине первого ребята вернулись. Я впустила их сама. И посмотрела на часы, потому что подумала, когда зазвенел звонок, что приехали другие клиенты.
— С девочками все в порядке? — обратился Каттингс к Селби. — Они не стали… У них ведь нет причин волноваться за нас?..
— Кто из вас знаком с человеком по имени Эмиль Уоткинс? — вместо ответа задал вопрос Селби.
Молодые люди недоуменно переглянулись. Глисон покачал головой. Каттингс произнес:
— Такого не знаю.
— Вообще фамилию Уоткинс кому-нибудь доводилось слышать?
— Нет, сэр, — ответил Глисон.
— Я знаю одного Уоткинса в Сан-Франциско, — заявил Каттингс, — но не видел его уже много лет.
— Человек, о котором я говорю, светловолосый, сероглазый, скуластый. Возраст — под пятьдесят, рост — пять футов семь дюймов,вес — около ста тридцати пяти фунтов. Может, он отец одной из ваших подружек? Есть среди них мисс Уоткинс?
Молодые люди энергично закачали головами: «Нет, таких не знаем!»
— Мне бы все-таки хотелось, — сказал Селби, — чтоб вы, ребята, глянули на него. Может, узнаете.
— Что ж, с удовольствием, — согласился Каттингс. — Где он?
— К тому времени, пока вы оденетесь, пожалуй, его тело будет в коронерской.
— Коронерская, — повторил Каттингс и умолк. Участники вечеринки как застыли.
Селби шепнул Рексу Брендону:
— Может быть, отвезешь их сначала в домик, пусть осмотрят его вдоль и поперек, а потом встретимся у коронера. Я поеду к нему прямо отсюда. Теперь о тех девушках, Рекс. Две секретарши попали в компанию, видимо, случайно. Появление их имен в печати радости им не принесет. Происшествие, которое мы расследуем, независимо от его подоплеки, как-никак случилось в домике парней. Лучше, по-моему, выпроводить девчонок из кемпинга, пока не набежали репортеры со своим любопытством и фотокамерами.