Свеча прокурора
Шрифт:
— Вот, пожалуй, и все, ребята!
Неудачливый обладатель рулетки, шатаясь, отступил подальше, губы его кровоточили. Блейк осмотрел тайник, заметив: — Неглупо задумано.
Где-то хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. В комнату ворвался человек и с ходу разразился сбивчивой речью:
— Послушайте, что все это значит? Здесь частное владение и вы не имеете права…
— Ну, ну, ну, — оборвал его Блейк и радостно добавил: — Да ведь это наш старый друг Чикаго Дик, разгуливающий под псевдонимом Карло Хэндли! Как делишки? Вас не очень беспокоит обвинение в шулерстве в Сан-Франциско? Или обвинение в убийстве под небом штата Иллинойс?
Селби усмехнулся прямо в лицо смуглолицему:
— А ведь я предлагал вам пари, что полиция имеет на вас досье.
Хэндли посмотрел на прокурора с ненавистью. Позади него в дверях возникла еще одна фигура — Морли Нидхем.
— Заходите и присоединяйтесь к теплой компании, — насмешливо пригласил шериф Брендон.
Нидхем узнал своих знакомцев из Мэдисон-сити.
— Ну вот, — сказал он, — мы обязаны нашим провинциальным друзьям за второе восхитительное ночное развлечение.
Блейк деловито проверил, нет ли у Хэндли и Нидхема оружия. Потом спросил, где находится телефон.
— Внизу, в кабинете. Кстати, чем обязаны? — поинтересовался Нидхем.
— Обыкновенный светский визит, — небрежно ответил Блейк.
В кабинете за письменным столом сидел, прикидываясь невозмутимым, плотный мужчина с отвислыми губами, красными щеками и стеклянными глазами. Впрочем, маска спокойствия плохо сочеталась с его занятием: в камине горели бумаги. Блейк весело заметил:
— Ну вот, можно подвести черту.
Толстяк вздохнул:
— Все можно уладить.
Хэндли быстро вмешался.
— У них есть только Триггс. Они охотятся на меня и Нидхема. Прочее несущественно.
Лицо толстяка захлестнул гнев.
— Будьте вы прокляты с вашими провинциальными штучками. Говорил я вам, скотоводческие графства — местность опасная и люди там опасные. Большого города не хватает?.. Послушайте-ка, — обратился он к Блейку, — эти парни находятся у меня на службе. Чем они занимаются вне Лос-Анджелеса, меня не касается.
— Вам известно, что Хэндли не в ладах с полицией?
— Нет, я о нем знаю очень мало.
— Ладно, — усмехнулся Блейк, — собирайте вещички. Поедем в полицию, там мы пополним ваши знания.
— Они блефуют, — прошипел Хендли Нидхему. — Держи пасть на замке и…
Блейк схватил Хэндли за шиворот. Тугой воротничок сморщился под мощной рукой. Другая рука Блейка прочертила в воздухе дугу, и Хэндли отлетел к стене.
Спокойно, словно ничего не произошло, Блейк снял телефонную трубку, набрал номер и сообщил:
— Мы взяли притон. Высылайте транспорт.
Он положил трубку, вежливо улыбнулся публике:
— Рекомендую на время воздержаться от разговоров.
Глава XIX
Селби проснулся окончательно. Ощущение тяжести в голове напоминало похмелье. Он сидел в конторе шерифа. Напротив за столом сидел дежурный. Рекс Брендон, чей темный загар в полусумраке цветом напоминал седельную кожу, раскуривал самокрутку. Долгие часы активной авантюрной деятельности, казалось, ничуть его не умотали. Зато Сильвия Мартин осунулась, побледнела, глаза стали еще больше, а их блеск — ярче. Но голову она держала прямо, двигалась бодро и готова была зафиксировать в блокноте любое событие, лишь бы это послужило на пользу «Клариону» и его читателям.
— Такие вот дела, — сказал дежурный. — Долговые обязательства за подписью Джорджа Степлтона, договор о передаче его доли наследства и ничего более.
— Хэндли с Нидхемом скрытничают, — устало откликнулся Селби. — Умалчивает о том, что знают о Триггсе и Мэдж Трент, распорядительнице в «Пальмовой хижине». Темнят.
— Заставьте их заговорить, — предложил дежурный. — Они сидят порознь. Втемную молчать нелегко.
Селби рассеянно следил за дымком шерифовой самокрутки.
— Мне кажется, я знаю, что на самом деле произошло с женщиной, но доказать будет непросто.
— Неужто похищение? — подивился дежурный. — Тогда я готов на крайние меры. Мы вообще-то не бьем, но прижать можем крепко.
— Вряд ли это к чему-нибудь приведет, — усомнился Селби. — Разве что попробовать убедить каждого, будто другой во всем признался?
— Такие номера уже не проходят, — возразил, покачав головой, дежурный. С тугодумами еще ничего, с ловкачами совершенно не годятся.
— Вряд ли эти ребята такие уж ловкачи, — заметил Брендон. — Так себе, ни рыба, ни мясо.
— Может, заняться Нидхемом, — предположил дежурный. — Второй, видать, крепкий орешек, прошел огонь, воду и медные трубы — достаточно заглянуть в досье. Правда, и Нидхем нам небезынтересен, из трех-четырех мест на него поступили запросы. А вот в досье пусто. Потом материал соберем, но пока, увы, ничего конкретного нет… Так что если ваше графство к нему в претензии, берите его. И ответственность тоже. Что с ним будет дальше — на это нам наплевать. Правда, есть одно условие: везите к себе.
Селби задумался.
— Мы так и сделаем, — сказал он. — В нашей тюрьме у одного из телефонов микрофон голосит на всю округу. Мы возьмем его в оборот, а вы ровно в двадцать минут восьмого позвоните мне по тому номеру. Нидхем будет сидеть рядом, и вы произнесете определенный текст, согласны?
— Если вы его запишете, — ответил дежурный.
Дежурный принес пишущую машинку.
— Ладно уж, Дуг, — сказала Сильвия Мартин, — ты и так устал. Давай я напечатаю.
Селби покачал головой.
— Не обижайся, Сильвия, этот текст я должен сотворить сам, никто не должен знать его содержание.
Селби заправил в каретку лист бумаги и ударил по клавишам. Тридцать минут кряду он занимался творчеством: печатал, останавливался, таращился, хмурясь, в пространство, снова принимался печатать. Завершив свой труд, он сложил набитые до отказа текстом страницы, запечатал их в конверт и попросил дежурного:
— Откройте перед тем, как позвонить, не раньше. А позвонив, постарайтесь говорить предельно искренне.