Свечи
Шрифт:
– Что это он делает? – спросил читатель своего приятеля, который, также, как и он, оставил своё занятие, чтобы понаблюдать прелюбопытную сцену.
– Лезет на неё, – шёпотом ответил приятель.
– Прямо здесь, в читальном зале?
– А вдруг он маньяк? – предположил приятель.
– Он же ничего не сможет сделать. Она просто закричит и позовёт на помощь.
– Конечно, закричит, – согласился приятель, – только, если это маньяк, то его вряд ли это остановит.
Девушка открыла глаза и удивлённо
– Ты опять? – зло прошипела она.
– Тише ты, мне от тебя вообще ничего не надо…
Философ хотел сказать ещё что-то, но пронзительный визг девушки заглушил его.
– Помогите! Спасите! – кричала она.
Философ вдруг представил, что может получиться, если его опять обвинят в какой-нибудь попытке.
– Да не ори ты, дура! – зло прошипел он.
Пожилой человек навалился на девушку и зажал ладонями ей рот. Однако девушка была моложе философа, а, стало быть, проворнее его. Она извернулась и укусила философа за палец. Острые зубы прорезали кожу и вырвали из пальца кусок плоти.
– Ах ты сволочь! – закричал философ.
Он вырвал раненную руку и ударил ей девушку. Кровь испачкала не только лицо Маши, но и стол с зелёной лампой. Маша дёрнулась и сбросила с себя тучное тело философа. Пожилой человек не успел среагировать на это и разжать руку. Девушка выскользнула, но платье, которое держал философ, не выдержало и разорвалось, оголив молодую грудь.
Читатель с приятелем, наблюдавшие за этой картиной, как пружины, сорвались со своих мест, набросились на философа и заломили за спиной маньяку руки.
– Отлично! – воскликнула Маша и радостно посмотрела на своих друзей.
– Похоже, ему снова предъявят обвинение в попытке изнасилования, – заметил Ричард.
Единственный человек, который не радовался этой сцене, был Юрий Иванович. Он о чём-то задумался и не принимал участия в обсуждении происходящего.
– Что с вами? – спросил следователя Александр.
– Мне непонятно, как это могло произойти, – ответил Юрий Иванович.
– Что именно? – не понял Ричард.
– Если я сплю, – начал рассуждать следователь, – стало быть, сейчас ночь.
– Стало быть, так, – подтвердил профессор.
– А если это так, то читальные залы научных библиотек в это время закрыты, – закончил свою мысль Юрий Иванович.
– Вы об Эйнштейне что-нибудь слышали? – спросил Александр.
– Конечно, – не понял вопроса Юрий Иванович.
– Время – понятие относительное, – продолжал Александр. – Если рассматривать это событие относительно вашего сна, то, действительно, это событие не наступило, но если рассматривать его относительно нашего уровня, то это событие уже состоялось.
– Вы хотите сказать, что это событие ещё не произошло, но обязательно произойдёт? – предположил Юрий Иванович.
– Всё гораздо сложнее, – вступил
– Да.
– Это как раз тот случай.
– Значит, если исправить формулу и переделать генератор, то можно изменить прошлое, а значит, и повлиять на будущее? – Юрий Иванович даже испугался своей догадки.
– Этого нельзя допустить, – твёрдо сказал Александр.
– Для чего же вы тогда работаете над формулой? – не понял следователь.
– Это познание. Мы не можем не работать над этим, – ответил профессор.
– Нам хочется заглянуть на второй уровень. На нулевом всё ясно: у нас чуть что – на костёр, у вас чуть что – в психушку. На первом тоже всё известно, а вот там, на втором… – Ричард задумался о чём-то, и это что-то, верно, было очень приятным, потому как лицо его расплылось в сентиментальной улыбке.
– Там, на втором уровне, я снова вернусь к этой формуле. Я попытаюсь сделать так, чтобы даже по случайности, хоть с молнией, хоть с ураганом, никто и никогда здесь на нулевом уровне не смог даже подумать ни о каком векторе. Но для этого нам надо попасть на второй уровень, а для этого нужен вектор.
Юрий Иванович почему-то повернулся в сторону Маши и вопросительно посмотрел на неё.
– Моя судьба – быть рядом с Александром, – сказала она. – Хоть на нулевом уровне, хоть на первом, хоть на втором, хоть в раю, хоть в преисподней.
Начальник долго просматривал материалы дела. Наконец он закрыл папку и посмотрел на Юрия Ивановича, стоявшего перед ним.
– Почему ты в качестве меры пресечения выбрал подписку о невыезде? – спросил начальник.
– Он уже пожилой человек, – стал оправдываться следователь, – преподаватель института…
– Он сексуальный маньяк, и ты был просто обязан изолировать его от общества.
– Я изменю меру пресечения, – пообещал Юрий Иванович.
– Поздно, это уже сделали другие. Твой подопечный снова напал на ту же самую студентку. На сей раз в читальном зале. И опять на глазах у свидетелей. Я полагаю, что ты теперь не сомневаешься, что он маньяк?
– Не сомневаюсь, – выдавил из себя Юрий Иванович.
– Впрочем, теперь твоё мнение ничего не значит. Принято решение об объединении двух дел в одно производство. У нас это дело, слава богу, забирают.
– Чему быть, того не миновать, – философски заметил Юрий Иванович.
– Это вы про что? – не понял начальник.
– Нет, нет, это к делу не относится. Разрешите идти?
– Идите.
Юрий Иванович вышел от начальника и направился в свой кабинет.