Свекруха.ru
Шрифт:
– Какие вы счастливые, – она потрепала меня за макушку, как глупого подростка. – Ладно, что-нибудь придумаем.
– Может, не надо, я все равно все порчу… – пробурчала я.
Лизавета Сергеевна не стала со мной спорить, поблагодарила только за помощь. Но не тут-то было! Так легко от меня не отделаться. Я усадила ее на стул, прося рассказать мне про детство Данилы более подробно, а сама принялась с удвоенной энергией кромсать яблоки. Я представить не могла, что ей одной придется изрезать всю эту кучу. Знаю, какие упертые есть старушки, они не могут выбросить в мусорное ведро оставшийся
После двух часов кропотливого труда пальцы с непривычки болели жутко. Но Данькина бабушка была довольна. Она высыпала куски будущих сухофруктов на противни, разделочные доски и большие блюда, все это мы с ней отнесли в небольшую беседку, которая укрывалась в саду, и разложили там на столе и скамейках.
– Витаминами на зиму я тебя обеспечу, – обнадеживала меня Лизавета. – Я протерла черную смородину, сварила пятиминутку из малины, сделала клубничный джем.
– Спасибо, Лизавета Сергеевна, – я обняла ее, собираясь уезжать.
– Зови меня просто бабушкой, – как-то стеснительно попросила она. – А то Лизавета да еще Сергеевна – это очень длинно.
– Хорошо, бабушка.
Своих бабушек у меня не было, вернее, были, но очень давно, в глубоком детстве, когда мама меня еще любила больше Костика.
Обратно я ехала, вооруженная знаниями о собственном муже и свекрови. Я знала, что Данила в детстве боялся темноты, но сам выключал оставляемый ему на ночь ночник. Теперь знала и то, что ему в первом классе очень нравилась девочка по имени Светлана, и он плакал, когда ее перевели в другую школу. Как хорошо, что ее перевели! Еще мой муж всегда был предельно честным и никогда не врал, когда получал двойки. А двойки он, как всякий нормальный ребенок, конечно же, получал. Бабушка его не ругала, а вот Нонна в сердцах давала затрещину. Но однажды она до него не дотянулась потому, что за лето он вырос и возмужал, и затрещины взрослому парню стало давать неловко, и Нонна растерялась…
Нонна. Какая она на самом деле? Сейчас она представлялась мне немного другой: более мягкой, но все равно колючей. Ладно, пусть она не слишком хорошая свекровь, но какой она будет бабушкой? Мне очень хотелось, чтобы она стала такой, как Лизавета. Вот и вопрос о рождении-не-рождении ребенка отпал сам собой. Лизавете и в голову не пришло меня отговаривать, наоборот, словно зная о моем положении, она начала разговор о нашем ребенке. Кто ей сказал? Данила? Но он редко видит свою бабушку. Кстати, когда мы помиримся, нужно будет ее чаще навещать. Она необыкновенная женщина. Понятно, что с такой свекровью Нонна жила как за каменной стеной. И хорошо, ведь хорошо было и Даниле.
Как же мне с ним помириться?
Я повернула джип на знакомую улицу и поехала к подруге. Капитолина должна была сегодня быть дома, если не ушла гулять с дочкой и мужем. Нужно ее расспросить, как она помирилась с Олегом, я знаю не все, кое-что Линка от меня скрыла. Возможно, мне пригодится ее ценный опыт.
Линка металась по квартире, как бешеная лисица перед ветеринаром.
– Как хорошо, что ты за мной заехала!
– Ты куда-то собралась? – поинтересовалась я.
– Эля, я что, ничего тебе не говорила?! Мы с Олегом собрались подавать заявление сегодня! Где мое красное платье? Куда подевались черные чулки со швом? Знаешь, такой шовчик сзади по моде пятидесятых…
– Какое заявление? – недоумевала я, вместе с Линой приступая к поискам.
– Заявление в загс, – стонала Лина. – Мы с Олежкой договорились встретиться в половину пятого. Загс до шести!
– Лина, – я села на диван, – подожди. Насколько я знаю, загсы не работают по воскресеньям.
– Правда? – она озадачилась. – Какое сегодня число?!
– Седьмое.
– Замоталась. Ах, какая я дура, мы же с ним договорились на девятое, – она упала в соседнее кресло.
– А где Анжелика? – мне не терпелось увидеть девочку, чтобы поговорить с ней о школьных делах.
– Анжелика у свекрови.
– Что? Опять?
– Элька, ты такая странная, слов нет! Ребенок пошел в школу.
– Это я знаю, принимала непосредственное участие в процессе.
– Кто ему поможет заниматься лучше, чем педагог?
– Кто?
– Не догадываешься?
– Нет.
– О! Моя свекровь! Она педагог.
– Ты говорила, что она преподает философию.
– Ну и что? Анжелика будет выполнять задания с философским уклоном.
– Сколько воды вытекло из одной трубы и затекло в другую с точки зрения Канта? – с умным видом произнесла я.
– Не смешно. Но и не грустно, – развела руками Капитолина. – Да, мы помирились. Я помирилась с Олегом и его мамой. Ну куда я ее дену, если она живет в нескольких шагах от нас?
– Это истинная причина, Лина?
– Почти. Она оказалась прекрасной женщиной со своей трагической судьбой…
– Моя свекровь тоже оказалась не той, какой я ее себе представляла.
И я пересказала подруге наш с Лизаветой разговор. Лина молчала и слушала, изредка вставляя междометия: у, о, а, ого-го и тому подобное.
– Офигеть! – возмутилась она, услышав, что моя свекровь беспардонно врала, сообщая всем о том, что она родила Данилу в восемнадцать лет. Почему-то это ее задело гораздо сильнее, чем все остальное. – Нет, я понимаю, забрать Лизавету было необходимо, ведь она бабушка ее сына. Понимаю, что нужно было относиться к ней с должным уважением. Понимаю, что тяжело было, живя со свекровью, завести подходящего мужичка. Я одного не понимаю, зачем нам было врать, что ей всего сорок восемь?! Тогда мне двадцать три! А что? Очень даже прикольно. Мне двадцать три года, а Анжелику я родила в восемнадцать. Сегодня же скажу об этом Олегу…
– У тебя хромает математика, – усмехнулась я. – К тому же Олег и так все знает.
– Ну, да, но все равно обидно. Некоторые женщины позволяют себе непозволительное. Вот моя свекровь…
И Линка разразилась тирадой о достоинствах своей свекрови. Только подумать! Совсем недавно она терпеть ее не могла, как же не постоянно сердце невестки. И мое тоже? Я прислушалась к себе. Да, моя черствость по отношению к Нонне тоже обмякла. Раз она способна на благородные поступки, я начну по-иному на нее смотреть и перестану слышать те гадости, что она говорит.