Сверх отпущенного срока
Шрифт:
— Зря ты это сказала, — нахмурился Паша. И вернулся к дивану, на котором до того сидел.
— Я ничего Максиму не объясняла, чтобы он не подумал, будто я оправдываюсь, словно виновата в чем. Если любит, то простит все, хотя на мне никакой вины. Но я все равно молчала, до недавнего времени ничего ему не говорила.
— Зря ты это сказала, — повторил Паша.
В его кармане зазвонил телефон. Асланов прижал мобильник к уху. Но разговор был недолгим — всего несколько секунд.
— У нас тоже все хорошо, я скоро подъеду, — ответил звонившему Паша и положил сотовый в карман.
Потом он пристально посмотрел
— Ты не хотела по-хорошему, значит, будет по-плохому. Сейчас мне позвонил Шамиль и сказал, что Потапов у него в руках. Теперь от тебя зависит его будущее. Если ты остаешься со мной, Максим останется жить.
— Тебе нужна я с деньгами Потапова или ты готов взять меня и Дениса без единой копейки в наших карманах?
— Зачем так говоришь? — улыбнулся Асланов, словно только что обнаружил поставленную ловушку. — По закону половина того, что есть у Макса, принадлежит тебе. Ты только заберешь свое. Мне не надо ничего…
— Я никуда уходить не собираюсь, — перебила его Светлана. — Тем более к тебе. Да окажись ты единственным мужчиной на земле, я бы все равно обошла тебя стороной.
Паша достал из кармана мобильник.
— Это мы сейчас проверим. Мне достаточно только один звонок сделать — и ты станешь вдовой. А если будешь и дальше упрямиться, потеряешь заодно и сына. Ну, как, звонить?
Светлана Валерьевна поднялась с кресла и расстегнула сумочку.
— Тебя, кажется, предупреждали, чтобы ты не приближался к нам, — вздохнула она. — И ты слово давал.
— Я дал, я и обратно забрал, — ухмыльнулся Паша.
— Напрасно ты это сделал.
Потапова выбросила вперед руку, в ладони которой был зажат маленький пистолет.
— Жаль, что сейчас в соседней комнате нет твоего брата, — сказала она.
И выстрелила Асланову в лоб.
Глава 8
Шамиль снова попытался набрать номер Паши. И снова не услышал ничего, кроме длинных гудков.
Дальский наблюдал за ним, понимая, что младший из братьев встревожен, хотя искусно скрывает растерянность. Похоже, ему велено было только похитить и удерживать Потапова. А решение должны принять старшие. А какое решение — гадать нет смысла. Если судить по развязности Федотова, то Борис Борисович не сомневается, что минуты всесильного олигарха сочтены, а как именно его не станет, ему не важно: убьют ли его физически или в один момент сделают нищим. Главное, что сам он уедет из страны, забьется в глубь какого-нибудь далекого острова, откуда его штопором не вытащишь, и будет наслаждаться ласковым солнцем да жаркими аборигенками. Странно, что у преподавателей бизнес-планирования фантазии хватает только на такие развлечения.
Федотов развалился в кресле и снова закинул ногу на ногу.
— Что, Максим Михайлович, страшно тебе? — спросил он и обернулся к Шамилю, словно ожидая поддержки.
— А чего бояться? — пожал плечами Дальский. — Я с Аслановыми давно знаком и могу сказать: они не звери, а люди справедливые.
— Так и есть, — подтвердил Шамиль.
— Паша был моим другом, и что бы ни произошло, старая дружба не забывается. Я смогу с ним договориться, мы придем к взаимовыгодному соглашению.
Федотов растерялся: на такой исход он не рассчитывал. Возможно, его посвятили в планы в отношении олигарха, и он
— Ошибаешься, — покачал головой Шамиль, — мы не договоримся. — Помолчал, пристально глядя на Алексея, а потом прищурился: — И ты знаешь, почему.
Дальский не знал, но лишних вопросов решил не задавать.
Шамиль поднялся из кресла и подошел к окну. Отдернул шторы, выглянул в окно. Потом снова посмотрел на Дальского.
— Я тут сижу и разговариваю с тобой, а по идее должен был убить сразу, как встречу. Но погоди немного, сейчас приедет Паша, и я…
— Пожалуй, мне пора, — произнес Федотов, поднимаясь, — лучше выехать заранее. Шамиль Мурадович, вы обещали дать мне сопровождение…
— Сиди! — приказал Асланов-младший. — Обещал, значит, сделаю.
Шамиль опять взял в руки мобильник. Но после короткого раздумья звонить не стал, опустил аппарат назад в карман.
— Ты думаешь, можно договориться с нами? Ты брата нашего убил!
— Я? — совершенно искренне удивился Дальский. — Кого? Тимура?
Он увидел обращенный на себя взгляд и понял, что Шамиль уже не может и не хочет сдерживать себя. Тот был буквально разъярен и стал выкрикивать:
— Когда в прошлом году в Абу-Даби твои люди стреляли в моих братьев, ранили еще и жену Тимура… Но она осталась жива, как и Паша! А если бы убили еще и женщину, то тебе стало бы совсем плохо! Ведь по закону за смерть женщины надо убить двух мужчин, а так ты должен только одну жизнь — за Тимура… Герман же, твой пес, уже в аду…
— Я все-таки поеду, — пробормотал Федотов, стараясь ни на кого не смотреть. — Киев не так уж далеко, сам прекрасно доберусь.
Борис Борисович сделал попытку проскочить мимо Шамиля, но тот толкнул его в грудь двумя руками, и Федотов снова рухнул в кресло.
Заметно было, что бывший зам Потапова не на шутку перепугался. Он сразу как-то сжался, и лицо его покраснело.
— Я же свое дело сделал, — залепетал Борис Борисович, — и теперь, как мы и договаривались…
— Сиди, я сказал! — гаркнул Шамиль.
И Федотов съежился еще больше.
Шамиль посмотрел на Дальского.
— Ты понял, что это серьезно?
Федотов вдруг начал дышать тяжело и громко.
— Ты мне мешаешь, — бросил ему через плечо Шамиль.
Асланов замолчал, словно сбитый с мысли, хотел вернуться к логике рассуждения, но потом посмотрел на арочный проем комнаты и позвал:
— Алик!
Через пару секунд на пороге комнаты показался бородатый человек. Шамиль что-то сказал ему по-чеченски и показал на Федотова. Бородач медленно подошел к Федотову, встал за спинкой его кресла, что-то достал из кармана и начал крутить в руках.
Все случилось так быстро, что Дальский не успел отвернуться. Бородач набросил на шею Федотова удавку. Борис Борисович попытался схватить руками за жгут, стягивающий его горло, захрипел, стараясь подняться и вырваться. Но сильные руки прижали его к спинке кресла. Федотов хрипел и бил ногой по журнальному столику.
— Не надо! — крикнул Дальский. — Пусть он живет!
Шамиль покачал головой, пристально наблюдая за происходящим. Алексей вскочил, но уже было поздно. Бородатый человек развел руки в стороны и отступил. Кресло с мертвым Федотовым опрокинулось назад. Асланов снова кого-то позвал, и в комнату вошел еще один человек.