Сверхъестественный разум. Как обычные люди делают невозможное с помощью силы подсознания
Шрифт:
В тот день я закончил статью о шишковидной железе, эпифизе. После месяцев исследований магических производных мелатонина, которые заключал в себе этот маленький алхимический центр, меня наполнила радость, когда я подумал о научном мире и мире духовном. Несколько недель подряд мой разум был поглощен размышлениями о роли сакрального секрета эпифиза в возможной связи с мистическим опытом, практиковавшимся, насколько нам известно, в большинстве древних культур. Например, в шаманских видениях коренных народов Америки, в индийском переживании самадхи и в других подобных ритуалах, предполагающих измененное состояние сознания. Некоторые концепции, остававшиеся непроясненными в течение многих лет, внезапно открылись для меня, и это вызвало во мне чувство целостности. Я подумал, что приблизился на шаг к пониманию
Вся открывшаяся информация вдохновляла меня на более глубокое постижение того, что является возможным для человеческого существа. Однако я стремился познать нечто большее – и это стремление побудило меня направить сознание туда, где находился мой эпифиз. Я подумал тогда, обращаясь к своему эпифизу: «Так где же ты?»
В то время как я направил сознание к тому месту, где в моем мозге находился эпифиз, и меня медленно уносило во тьму, внезапно из ниоткуда в разуме возник отчетливый образ моей железы в виде трехмерной округлой шишки. Эта шишка имела рот, широко открытый, словно при спазме, и оттуда исходила молочно-белая субстанция. Я был шокирован отчетливостью голографического образа, но пребывал в таком расслабленном состоянии, что не стал реагировать на это, а только продолжал наблюдать. Это было так реально. Я знал, что вижу свой собственный крохотный эпифиз.
В следующий момент прямо передо мной возникли большущие карманные часы. Такие старомодные карманные часы на цепочке, и это видение было невероятно отчетливым. Как только я устремил внимание на часы, пришла очень ясная информация. Я внезапно понял, что линейное время, в которое я верил – с конкретным прошлым, настоящим и будущим, – не соответствует подлинному устройству мира. Я понял, что
все на самом деле происходит в вечном настоящем моменте. В этом бесконечном времени существуют бесконечные пространства, измерения или возможные реальности опыта.
Если существует лишь один вечно происходящий момент, тогда становится понятным, что у нас не должно быть прошлого в этом воплощении, и тем более никаких прошлых жизней. Но я мог видеть всякое прошлое и будущее, словно смотрел старый фильм с бесконечным числом кадров – и эти кадры были не отдельными моментами, а окнами безграничных возможностей, существующих в виде строительных лесов, простирающихся во всех направлениях вечно. Это было похоже на смотрение в два зеркала, расположенные друг напротив друга, когда видишь бесконечные пространства, или измерения, отражающиеся в обоих направлениях. Чтобы понять, что я увидел, представьте, что эти бесконечные измерения находятся над и под вами, впереди и позади, справа и слева. И каждая из этих безграничных возможностей уже существует. Я знал, что могу направить свое внимание на любую из этих возможностей и тогда на самом деле переживу этот опыт в реальности.
Я также осознал, что не существую отдельно от чего бы то ни было. Я ощутил единство со всем, с каждым местом и временем. Я могу описать это только как самое знакомое незнакомое чувство, которое когда-либо посещало меня.
Эпифиз, который, как я вскоре понял, мне показывали, служит пространственными часами, которые мы можем активировать и переводить на любое время. Увидев, как стрелки часов движутся вперед и назад, я понял, что, подобно машине времени, настроенной на тот или иной период, существует реальность, или измерение, которое можно пережить в конкретном пространстве. Это потрясающее видение показывало мне, что эпифиз, словно космическая антенна, мог настраиваться на информацию за пределами наших физических органов чувств и подключать нас к иным реальностям, которые уже существуют в вечном моменте настоящего. Поскольку объем информации, полученный мной, казался безграничным, нет таких слов, которые могли бы полностью описать величие этого опыта.
Когда стрелки часов передвинулись в прошлое, измерение в пространстве и времени ожило. Я немедленно обнаружил себя в реальности, имеющей отношение ко мне лично, – и, что поразительно, этот прошлый момент все еще происходил в настоящем, которое я переживал, сидя на кушетке у себя в гостиной. Затем я осознал, что нахожусь в физическом пространстве в то конкретное время. Я видел себя маленьким мальчиком – опять же одновременно ощущая себя взрослым человеком, сидящим на кушетке. Мне-ребенку было около семи лет, и у меня была высокая температура. Я помнил, как сильно любил высокую температуру в том возрасте, потому что мог погружаться глубоко внутрь себя и переживать своего рода абстрактные сновидения, частое следствие бредовых состояний, вызываемых лихорадкой. В тот конкретный раз я находился в своей постели, укрытый по самую переносицу, и моя мама только что вышла из комнаты. Я был рад, что остался один.
Как только она закрыла дверь, я каким-то образом понял, что должен сделать в точности то, что я-взрослый делал у себя в гостиной, – продолжительно расслаблять свое тело и пребывать где-то между сном и бодрствованием, оставаясь готовым к восприятию чего угодно. Прежде я совершенно не помнил об этом моменте детства, но, прожив его снова, увидел себя в середине ясного осознанного сна, охватывающего возможные реальности подобно клеточкам на шахматной доске.
Наблюдая за собой-мальчиком, я был глубоко тронут тем, что он пытается понять, и удивлен, как он мог усвоить такие сложные концепции в его возрасте. В тот момент, глядя на этого мальчишку, я влюбился в него – и в ту же секунду, отдавшись этой эмоции, каким-то образом почувствовал связь между той точкой во времени и той, которую я переживал в своем настоящем в штате Вашингтон. У меня возникло ясное осознание: то, что я делал тогда, и то, что делаю сейчас, происходит в одно и то же время и эти моменты замечательным образом связаны. В ту долю секунды любовь, которую я испытал со стороны себя настоящего, притянула того мальчика к будущему, в котором я жил сейчас.
Затем мой опыт стал еще более странным. Та сцена поблекла, и снова возникли часы. И я понял, что стрелки этих часов могут также двигаться вперед. Наполненный ощущением чуда, без какой-либо тревоги или страха, я просто наблюдал, как часы идут вперед во времени. В тот же миг я стоял босиком у себя на заднем дворе в Вашингтоне холодной ночью. Трудно объяснить, какое это было время, потому что все происходило той же ночью, в которую я сидел у себя в гостиной, но тот я, находившийся снаружи, был мной из будущего в этом настоящем. Опять же слов здесь недостаточно, но единственное, что я могу сказать об этом опыте, – это что будущая личность по имени Джо Диспенза чрезвычайно изменилась. Я был более развитым и чувствовал себя потрясающе – на самом деле я пребывал в эйфории.
Я был таким сознающим – или, лучше сказать, в качестве той личности я такой сознающий. Говоря «сознающий», я подразумеваю «сверхсознательный», как если бы все мои чувства были развиты на 100 процентов. Все, что я видел, трогал, чувствовал на запах, вкус и слух, было усилено. Мои чувства были настолько развиты, что я прекрасно сознавал все вокруг себя и всему уделял внимание, желая полностью прожить этот момент. И благодаря такому возрастанию осознанности, повысился и уровень моего сознания и, как следствие, энергии. Ощущая наполненность этой энергией, я одновременно почувствовал себя более сознающим все, что переживал.
Я могу описать это чувство только как продолжительную, незыблемую, высокоорганизованную энергию. Это было ничуть не похоже на химические эмоции, которые мы, люди, обычно испытываем. На самом деле в тот момент я знал, что просто не мог испытывать обычные человеческие эмоции. Я развился за их пределы. Однако я чувствовал любовь, хотя это была более развитая форма любви, не химическая, но электрическая. Я словно горел, страстно влюбленный в жизнь. Я ощущал невероятно чистую форму радости.
Я ходил кругами у себя во дворе без обуви и куртки посреди зимы – и ощущение холода приносило мне острое удовольствие. Я не думал о том, насколько холодна земля у меня под ногами; мне просто нравилось, что ноги касаются замерзшей травы, и я чувствовал сильную связь и с этим чувством, и с травой. Я понял, что, если бы задействовал типичные мысли и суждения, которые в нормальном состоянии могли возникнуть у меня насчет холода, это породило бы ощущение полярности, разделив переживаемую мной энергию. Если бы я высказывал суждение, я потерял бы чувство целостности. Потрясающее чувство насыщения энергией, переживаемое мной в теле, намного превосходило в своем величии условия внешней среды (то есть холод). И в результате я без усилий пылко принял холод. Это была просто жизнь! На самом деле это было так приятно, что я не хотел, чтобы этот момент закончился. Я хотел, чтобы он длился вечно.