Сверхновая американская фантастика, 1996 № 01-02
Шрифт:
— Брось, милай, зря стараешься. Фирма-ыть веников не вяжет…
Голос был скрипучим и слегка дребезжащим. Игорю почему-то сразу вспомнились сказочные персонажи из старых кукольных мультфильмов — всевозможные старички-лесовички и лешие, говорившие именно таким голосом. Нежданный гость, должно быть, тоже похож на такого персонажа, подумал Игорь и обернулся. Комната была пуста. Непроизвольно он взглянул на печку и даже на люстру, но и там никого не было.
— Да чего ж ты по верхам-то глазеешь? — обиделся голос. — Я, чай, здесь стою, под самым твоим носом! Вот-ыть пальцем в дырку лезть у него соображения
Игорь посмотрел под ноги и увидел маленького человечка с густой русой шевелюрой, голова которого едва доставала Игорю до колен. Пока он силился выговорить хоть слово, незваный гость с неожиданным проворством вскарабкался на стол и деловито осмотрел шкатулку. При свете настольной лампы Игорь разглядел, что на человечке были потертые джинсы, майка с эмблемой чемпионата мира по футболу и белые кроссовки.
— Ну, чё уставился? — добродушно поинтересовался человечек. — Чай, я не девица. Берись-ка лучше за ларец, замерим твою добросилу да и разойдемся с миром. У меня-ыть и других дел по горло.
— А вы… — смог наконец выдавить из себя Игорь. — Вы кто?..
— Ну, здрасьте! — снова обиделся человечек. — Али сам не видишь? Домовой, кто ж еще? Дедом Василием кличут. Да ты на одежку-то мою не смотри, — добавил он, перехватив удивленный взгляд Игоря. — Это я у Бабы Яги прибарахлился. А что, в тулупе, что ль, ходить? — Домовой любовно смахнул с колена пылинку. — Ну ты берись за ларец-то, хватит столбом стоять.
И он подвинул шкатулку к краю стола.
— З-зачем? — от удивления Игорь даже начал заикаться.
— Ну ты оре-ол, — разочарованно протянул домовой. — Я, что ли, притащил сюда эту штуковину? Я-ьггь за тобой от самой Прасковьи топал, а ты мне тут комедию ломаешь. Если хотел добросилу замерить, так меряй, не тяни…
Слушая старичка, Игорь судорожно соображал, спит он или просто сошел с ума. Для проверки первого предположения он даже ущипнул себя за руку. Щипок оказался очень чувствительным, и Игорь негромко ойкнул. Однако о том, как проверить, в своем ли он уме, Игорь не знал.
— Да ты чего щиплешься-то? — удивился дед Василий, заметив движение Игоря. — Неужто и впрямь ничего не понимаешь?
— Если ч-честно, то нет, — промямлил Игорь.
— И как с ларцом обращаться, не ведаешь?
Не в силах ответить, Игорь лишь мотнул головой.
— А откуда же у тебя добротворный стих, что Федотыч у меня выпросил? — домовой указал на торчащий из кармана куртки Игоря тетрадный листок.
Игорь развернул бумагу. Это был листок из школьной тетрадки в клеточку, который он нашел на письменном столе дяди Коли. На нем были записаны какие-то стихи, но разобрать можно было лишь последние две строчки:
…Но сила мысли камень злой источит И солнца луч пробьет земную твердь.Найдя листок в доме дяди Коли, Игорь автоматически сунул его в карман и сразу же о нем забыл.
— Д-да я… я н-не думал… — начал было Игорь.
— Да ладно, — махнул рукой старичок. — Я-ыть и сам вижу, что ты не в курсе. Вот только что ж нам теперь делать-то?..
Он почесал в затылке и снова посмотрел на шкатулку.
— Ну, ты вот что, — сказал наконец домовой. — Коли уж ты меня вызвал, добросилу замерить придется. Если ты как все, то на этом и разойдемся, а если нет…
— Да я вроде никого не вызывал… — робко предположил Игорь.
— Ну да! — возразил дед Василий. — Палец-ыть в дырку засунул? Значит, вызвал.
— Но я же не знал…
— Да ты не бойсь, — успокоил домовой. — Это не больно. Просто возьми ларец вот так, двумя руками. — Он приложил к стенкам шкатулки растопыренные ладони. — А остальное он сам за тебя сообразит.
На споры у Игоря уже не было сил. Втайне он даже надеялся, что если сделает все так, как говорит этот странный гость, то наваждение наконец развеется. Он взял в руки шкатулку и вопросительно посмотрел на деда Василия.
— Ты покрепче, покрепче сожми, — объяснил домовой. — Как будто сок из нее выжимаешь.
Игорь сжал шкатулку посильнее и почувствовал, что она нагревается. Через несколько секунд жжение стало нестерпимым, и Игорь хотел поставить шкатулку на стол, но ладони словно приросли к деревянным стенкам ларца. В следующее мгновение крышка шкатулки открылась, и из нее брызнул яркий голубой свет. Игорь зажмурился.
Когда он открыл глаза, вокруг стояла кромешная тьма. Только где-то далеко впереди было заметно тусклое красноватое мерцание. Оно становилось все ярче, и наконец кровавые отблески озарили всю комнату. Только теперь это был не деревенский дом, а какое-то мрачное помещение без окон и дверей. В углу мерно капала вода, а прямо перед собой Игорь увидел человека, прикованного к каменной стене. Человек поднял голову, и Игорь узнал дядю Колю. Николай Федотыч, видимо, тоже узнал Игоря и открыл рот, пытаясь что-то сказать. Но с его губ слетел лишь протяжный стон…
Яркая голубая вспышка заставила, Игоря очнуться. Он по-прежнему стоял перед письменным столом, держа в руках шкатулку. Крышка была открыта, и на ее внутренней поверхности ясно проступали кроваво-красные слова: «Путь приведет к страждущим». Внутри ларца лежали какие-то старинные вещицы: гребень, нож, большая игла, полотняный мешочек…
— Да-а, — протянул домовой, с уважением глядя на Игоря. — Выходит, не ошибся Федотыч, что тебя на Путь позвал. Силен ты, паря.
— Что это было? — Игорь ошарашенно взглянул сначала на старичка, а затем на шкатулку.
— И откуда только в вас, городских, это берется?.. — домовой озадаченно почесал в затылке.
— Что… берется? — спросил Игорь, все еще с трудом соображая, где он находится и что вообще происходит.
— Ну ясно, что — добросила… — дед Василий на секунду задумался. — А давай-ка мы глянем, откуда ты такой взялся.
Не успел Игорь возразить, как домовой спрыгнул на стул и положил свои ладошки поверх его пальцев, все еще сжимавших чуть теплую шкатулку. Ларец снова засветился — на этот раз едва заметным зеленоватым светом, — и Игорь вдруг увидел себя в редакции, за своим рабочим столом. За соседним компьютером сидел Эдик Поляков и, как обычно, умудрялся сочетать написание своего очередного отчета о работе парламента с оживленной беседой на отвлеченные темы чуть ли не со всеми сотрудниками отдела.