Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09

Каннингем Патриция Элизабет

Бун вышел на асфальтированную площадку для парковки. Неоновая вывеска вспыхнула с жужжанием еще раза два и потухла. Наступила тишина. Воздух был прохладный, наполненный терпкими ароматами осени. Собирался дождь. Дёрен и акации вибрировали от стрекота цикад под шепот ветра.

— Прошу прощения, — произнес над ухом чей-то голос. Бун вздрогнул от неожиданности и посторонился. Средних лет пара с маленьким ребенком прошествовала мимо него и вошла в кафе, проигнорировав табличку «Закрыто». Вскоре припарковался еще один пикап и старый

додж-дарт.

Бун вытащил из кабины свою дорожную сумку, затем откинул заднюю дверцу, чтобы добраться до коробок в спальном отделении грузовичка. Он извлек ту, на которой значилось «Детская». Там хранились любимые вещицы Эммы. Улыбка чуть тронула его губы.

А дверцы машин все хлопали и хлопали. Под туфлями и ботинками хрустел гравий. И всякий раз, как открывалась дверь кафе, звенели колокольчики. До Буна доносились приветствия.

— Здорово!

— Сто лет тебя не видел!

— Как жизнь, старая развалина?

— Слыхали сегодня по радио…

Бун уложил сумку на коробку и понес в дом. Мэри Элис опускала жалюзи, но он успел заметить, что большинство мест за столиками было занято. Кафе быстро наполнялось — и за целый день в нем не было столько народу.

Упали первые капли дождя.

«Интересно, куда же я все-таки попал? — подумал Бун. — На библейские чтения или на сборище ку-клукс-клана?»

Чердак был сухим и уютным. Электрический обогреватель уже включен и вовсю распространяет тепло. Бун распаковал сумку, устроил на лежаке подушку поудобнее и огляделся. В углу, напротив телевизора, стояло кресло-качалка. Бун сел в него, оттолкнулся и оно мягко закачалось: рум-рум-рум.

Однажды Лаура купила такое же на распродаже. Сидя в нем, ты погружался в грезы, казалось само дерево волшебно источало память о любимых историях, героях и сказочных странах. Матушка Гусыня, Винни-Пух, герои сказок доктора Сьюза, кэрроловская Алиса, Нарния, страна Оз. Лаура замечательно читала вслух под восторженные возгласы дочки в завороженной счастливой тишине. У Буна подкатил ком к горлу. Пора спать, подумал он. Лечь и укрыться знакомым одеялом горечи, которое стянет крепче смирительной рубашки.

«Ток-ток-ток», — постучали в дверь. И тут же послышался голос Мэри Элис:

— Милочек, мы тут собрались внизу. Может, по радио что-нибудь скажут про НЛО. Если хочешь, спускайся и подожди Юла вместе с нами. У нас тут горячий кофе.

Бун сконфузился, будто его застали за чем-то неприличным. С затаенным дыханием и сильно бьющимся сердцем, он застыл в нерешительности.

— Ну, тогда спокойной ночи, — сказала Мэри Элис. — Постучи, если слишком расшумимся, и — до завтра.

Ее шаги затихли внизу.

Итак, он может спуститься вниз и посмотреть, как развлекаются другие. Или, как чаще всего случалось в последнее время, напиться вдрызг и повалиться спать, полным раскаяния и ненависти к себе.

Снизу донесся взрыв хохота.

К черту все. Поборов отвращение, он встал

и, спустившись вниз, прошел через кухню в зал кафе, где сидели странные люди, ожидающие НЛО.

Мэри Элис улыбнулась ему, Бун уселся на прежнее место. Она принесла кофе, сахар и сливки. Старика с супом уже не было, и его пустой стул одиноко выделялся в битком набитом кафе. За столиками шла обычная провинциальная болтовня.

Вот вляпался-то. Попал в типичный, захолустный «Наш Городок».

Однако, что-то все-таки было не так. Здесь чувствовался какой-то заряд возбуждения и ожидания чего-то грандиозного: то ли начала феерии, то ли взрыва бомбы.

— Где, черт побери, Юл? — закричал толстяк в клетчатой рубашке и кепке. — Пора бы ему уже быть здесь.

— Никогда он раньше не опаздывал, — добавил кто-то.

— Я заходил к нему домой. Но там никого, кроме собаки.

— А может, он услышал зов? — во всеуслышание спросил Билли. — Может…

Тут он вдруг замолчал, и все повернулись к нему. По радио сообщили, что на улице 65 градусов по Фаренгейту [2] и облачно.

— Может быть — что? — спросил толстяк.

Билли бросил взгляд на Буна и отправил в рот порцию картофеля.

— Да ничего. Ничего такого.

В разговор встряла Мэри Элис.

— Я хочу, чтобы вы все познакомились с мистером Буном. Его грузовик сломался на шоссе сегодня днем. Едва удалось дотянуть к нам на стоянку. (Тут же со всех сторон посыпалось: «привет», «какой ужас», «как дела?»). Я сказала ему, что Юл отремонтирует грузовик.

2

Около +17° по Цельсию.

— Чёрта с два, — бросил коротышка в коричневом мятом костюме, едва видневшийся из-за стойки. — Юлу и колеса на телеге не выправить.

«Классная дама» строго взглянула на него:

— Перестань, Клод. При чем тут это?

— Но ведь это правда, — возразил он едва слышно. — И мы все знаем это, Рита.

С места поднялся седовласый мужчина и заговорил, тыкая перед собой столовым ножом:

— Знавал я одного такого на войне.

Кто-то недовольно хмыкнул. Седой метнул взгляд на обидчика, и даже радио как-будто заговорило тише.

— У нас после сильного обстрела полетел передатчик. Этот самый солдат должен был его отремонтировать. Он пошел на разведку и не вернулся. А враг был совсем рядом.

Он уставился в пространство, широко раскрыв глаза. Бун постарался представить, какая же картина всплыла у старика в памяти в этот момент, но понял, что не способен.

— Все шли и шли! Отовсюду! Все небо полыхало пожаром, — он опустил глаза, лицо вытянулось от тяжелых воспоминаний. — Потерять столько отличных друзей!..