СверхНОВАЯ правда Виктора Суворова

Хмельницкий Дмитрий Сергеевич

Тот факт, что Красную армию не стали поддерживать ни польские крестьяне, ни польские рабочие, подтвердили на IX Всероссийской конференции РКП (б) очевидцы. Так, член Реввоенсовета 15-й армии Западного фронта Д. Полуян заявил: «В польской армии национальная идея спаивает и буржуа, и крестьянина, и рабочего, и это приходится наблюдать везде». [46]

Красная армия испытала унижение стремительного отступления. «Правда» писала: «…наша Красная армия, а значит, и мировая революция, отступает». [47] 28 августа польские легионы уже подошли к Минску. Советское правительство пошло на мирные переговоры, но уже с позиции побежденной стороны. 12 октября 1920 г. РСФСР и УССР подписали с Польшей договор о перемирии и прелиминарных условиях мира, [48] ст. 1 которого зафиксировала границу где на 150, а где и на все 200 километров к востоку от линии Керзона. В части пятой этой же статьи содержался отказ России и Украины от всяких прав и притязаний на земли, расположенные к западу от этой границы. В свою очередь, Польша отказалась в пользу Украины и Белоруссии от всяких прав и притязаний на земли, расположенные к востоку от этой границы. В ст. 2 договора о перемирии обе договаривающиеся стороны взаимно подтвердили полное уважение государственного суверенитета и воздержание от какого-либо вмешательства во внутренние дела другой стороны.

46

39. Там же.

47

40. На фронтах революции // Правда. 1920. 3 окт.

48

41. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. III. М., 1938. С. 64–65.

Итак, Белоруссия и Украина лишились своих западных областей. Разумеется, советское руководство было недовольно данной границей, как было недовольно оно и Версальским договором 1919 г. В. И. Ленин, выступая в 1920 г. в Москве на совещании уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов, назвал Версальский договор «неслыханным, грабительским миром», который «держится на Польше». Он признал, что «…нам не хватило сил довести войну до конца… У нас не хватило сил, мы не смогли взять Варшаву и добить польских помещиков, белогвардейцев и капиталистов, но… Красная армия показала, что этот Версальский договор не так прочен… Разоренная Советская страна летом 1920 г. была, благодаря Красной армии, в нескольких шагах от полной победы». [49]

49

42. Правда. 1920. 17 окт.

На основе договора о прелиминарных условиях мира 18 марта 1921 г. между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей — с другой, был подписан в Риге мирный договор, [50] в ст. 1 которого обе договаривающиеся стороны объявили о прекращении между ними состояния войны. Статья 2 практически повторяла регламентацию границы, установленную ст. 1 договора о перемирии от 12 октября 1920 г., ст. 3 была идентична ч. 5 ст. 1 договора о прелиминарных условиях мира. Статья 4 Рижского мирного договора 1921 г. провозглашала, что из прежней принадлежности части земель Польской республики к бывшей Российской империи не вытекает для Польши по отношению к России никаких обязательств и обременений (за исключением предусмотренных названным договором), равным образом из прежней совместной принадлежности к бывшей Российской империи не вытекает никаких взаимных обязательств и обременений между Украиной, Белоруссией и Польшей. В ст. 5 обе договаривающиеся стороны обязались взаимно гарантировать полное уважение государственного суверенитета другой договаривающейся стороны и воздерживаться от всякого вмешательства в ее внутренние дела, в частности, от агитации, пропаганды и всякого рода интервенций либо их поддержки. В ст. 23 Россия и Украина провозгласили, что все обязательства, принятые ими по отношению к Польше, распространяются на все территории, расположенные к востоку от государственной границы, указанной в ст. 2 настоящего договора, которые входили в состав бывшей Российской империи и при заключении данного договора были представлены Россией и Украиной. В частности, все вышеупомянутые обязательства распространялись на Белоруссию. Указанные положения договора приобретали особую важность в свете того, что позднее УССР, БССР и РСФСР вошли в состав единого государства — Союза ССР.

50

43. Документы внешней политики СССР. Т. 3. М., 1959. С. 618–642.

В последующие десятилетия память о войне тяготела над советско-польскими отношениями. Старый антирусский стереотип времен самодержавия в Польше не только не исчез, но закрепился, перенесенный на отношения с СССР. События 1920 г. объясняют, почему летом 1939 г. Варшава неизменно отвечала отказом на все предложения Англии и Франции пропустить через свою территорию советские вооруженные силы в случае агрессии со стороны Германии, чтобы они могли войти в соприкосновение с ее войсками, так как СССР общей границы с Германией не имел. Министр иностранных дел Польши Бек постоянно ссылался на заветы Пилсудского (Ю. Пилсудский умер в 1935 г.), согласно которым ни в коем случае нельзя допустить появления чужих солдат на польской территории. [51] (Этим же обостренным ощущением своей национальной независимости, о которое разбилась Красная армия в 1920 г., объясняется и то, что Польша, несмотря на весь свой антикоммунизм и далеко не дружественное отношение с СССР, осенью 1938 г. наотрез отказывалась присоединиться к антикоминтерновскому пакту, считая это равносильным потере своей независимости и подчинению Германии. Таким же образом расценивала Польша и впервые выдвинутые Германией 24 октября 1938 г. требования дать согласие на присоединение «вольного города» Данцига, полученного Польшей по Версальскому договору (ст. 104) [52] и дававшего ей доступ к Балтийскому морю, к Германии и на предоставление экстерриториальных (неконтролируемых польскими властями) дорог — железной и шоссейной — через «польский коридор» для связи с Восточной Пруссией. Гитлер впервые столкнулся с польским «упрямством», и именно тогда он, по выражению немецкого историка И. Фляйшхауэр, стал «искать пути и средства наказания Польши с помощью России». [53] ) Летом 1939 г. отсутствие согласия по этому, как его называли, «кардинальному вопросу» явилось одной из причин того, что англо-франко-советские военные переговоры в середине августа 1939 г. зашли в тупик. Как пишут авторы «Краткого исторического очерка Великой Отечественной войны», «вместо надежной и реальной помощи своего восточного соседа — СССР, выразившего готовность гарантировать польскому народу сохранение национальной независимости и государственного суверенитета, польские правители предпочли иллюзорные гарантии западных стран — Англии и Франции». [54]

51

44. См.: Чубарьян А. О. В преддверии Второй мировой войны // Открывая новые страницы… С. 60.

52

45. Версальский мирный договор. С. 50.

53

46. Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939. М., 1990. С. 110.

54

47. Великая Отечественная народная 1941–1945: Краткий исторический очерк / под ред. П. А. Жилина. М., 1985. С. 17–18.

О том, какие меры предприняло осенью 1939 г. советское правительство для «сохранения национальной независимости и государственного суверенитета польского народа», будет подробно сказано ниже. Упомянем здесь лишь, что, отвечая 12 мая 1995 г. на вопросы обозревателя газеты «Известия» К. Эггерта, премьер-министр Польши Юзеф Олексы подчеркнул, что поляки до сих пор «не могут вычеркнуть из памяти германо-российскую агрессию в сентябре 1939 г. (означавшую со стороны СССР безусловное нарушение Рижского мирного договора 1921 г., равно как и других, более поздних, советско-польских соглашений. — А Я.), Катынь, сталинщину». [55]

55

48. Варшава готова возобновить военно-технические связи с Москвой // Известия. 1995.12 мая.

После советско-польской войны 1920 г. в Советском Союзе, в свою очередь, сложился стереотип «польской угрозы», укоренилось представление, будто мирная передышка в отношениях с Польшей носит временный характер. Все оперативные планы на случай войны [56] на Западе, включая «План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе» от 1936 г. (он был последним из оперативных планов войны на Западе к моменту советско-германского сближения, произошедшего в 1939 г.), строились так, как если бы война ожидалась с одной только Польшей. [57] Эти обстоятельства и повлияли в дальнейшем на внешнеполитические шаги советского руководства, легли в основу советско-германского сотрудничества, о котором речь пойдет ниже.

56

49. Оперативный план войны, являясь концентрированным выражением военной доктрины, принятой в государстве, представляет собой стержневой документ, вокруг которого увязывается в единое целое мобилизационный план, тип строительства вооруженных сил, программа развития вооружений и боевой техники, подготовки резервов, планы экономических мероприятий и т. д.

57

50. См.: 1937. Показания маршала Тухачевского / публ. В. К. Виноградова//ВИЖ. 1991. № 8. С. 47.

Версальский мирный договор, подписанный 28 июня 1919 г., превратил Германию в третьеразрядное государство. Германия потеряла 67,3 тыс. квадратных километров территории в Европе и все колонии. Особенно унизительным оказались военные статьи: армия не должна превышать численности в 100 тыс. человек (ст. 160), офицерский корпус — 4 тыс. (ч. 3 ст. 160), на вооружении не должно быть тяжелой артиллерии (ст. 164), авиации (ст. 201), танков (ч. 3 ст. 171), подводных лодок (ст. 191), ликвидировался Генеральный штаб (ст. 160), все военные учебные заведения (ст. 176–177), отменялась всеобщая воинская повинность (ст. 173); Германии не разрешалось иметь военных миссий в других странах (ст. 179), ее гражданам проходить военную подготовку в армиях других государств (ст. 179). Требовалось выплатить Антанте многомиллионные репарации (ст. 231–244). [58]

58

51. Версальский мирный договор. С. 63–65, 67–68, 84–87.

То был один из самых суровых военных приговоров в истории. По словам В. И. Ленина, условия Версаля были продиктованы «беззащитной» Германии «разбойниками с ножом в руках». [59]

Вместе с Германией была унижена и Россия: последней отныне надлежало быть отделенной от Центральной и Западной Европы кордоном из государств, создание которых было узаконено победителями с целью предотвратить опасность проникновения большевизма в Европу. [60]

59

52. Правда. 1920.17 окт.

60

53. Чехо-Словакии были посвящены ст. 81–86 Версальского мирного договора 1919 г., Польше — ст. 87–93, Восточной Пруссии — ст. 94–98, Мемелю — ст. 99. (Версальский мирный договор. С. 38–48.)

Образно говоря, поверженная в войне Германия и большевистская Россия стали в те дни париями Версаля.

Россия после Гражданской войны, интервенции Антанты и неудачной «польской кампании», выявившей неподготовленность Красной армии к ведению боевых операций на чужой территории, оказалась, как и Германия, в международной изоляции и искала выход из трудного положения в союзе с Германией, нацеленном против Запада и Версаля.

В связи с тем что в результате поражения Красной армии под стенами Варшавы надежды на совместный (Германии и России) разгром Польши в 1920 г. рухнули, возобладала идея долговременного военного сотрудничества двух стран на основе взаимных интересов и с учетом общих врагов.

Использование разногласий в капиталистическом мире для развития отношений с Германией [61] полностью соответствовало внешнеполитической линии, разработанной ЦК партии большевиков во главе с Лениным. Начало деятельности в рамках достигнутого Россией и Германией в феврале 1921 г. тайного соглашения о «восстановлении немецкой военной промышленности», вопреки положениям Версальского мирного договора, было санкционировано лично В. И. Лениным, [62] однако процесс активного взаимодействия с рейхсвером разворачивался уже после отхода Ленина в 1922 г. от полноценной политической деятельности в связи с болезнью.

61

54. Впрочем, использование чужих трений и противоречий для достижения собственных целей — не новый прием в арсенале дипломатических средств осуществления внешней политики государств. В конце 1914 г. департамент иностранных дел Германии предложил Кайзеру «вбить клин между нашими врагами и как можно скорее добиться сепаратного мира с тем или иным противником». В качестве такого «клина» предлагалось использовать русскую социал-демократию, способную крупными политическими стачками дестабилизировать царский режим. Сотрудничество русской социал-демократической эмиграции, стоявшей на позициях поражения собственной страны в войне как предпосылки революции, с германскими правящими кругами, ранее остававшееся лишь предметом политических спекуляций, ныне документально установлено (см.: Рейхсмарки для диктатуры пролетариата. Достоянием гласности стали новые документы о революции 1917 г. // Аргументы и факты. 1992. № 3). Как о доказанном факте пишет об этом ознакомившийся с ранее не известными материалами Д. А. Волкогонов (см.: ВолкогоновД. А. Ленин. Политический портрет. В 2 кн. Кн. II. М., 1994, С. 455).

62

55. См. там же. Кн. 1. С. 19–20.