Сверхновая
Шрифт:
– У нас с вами сегодня на рассмотрении несколько важных вопросов, - сказал Путилов, осмотрев собравшихся членов Совета Безопасности.
– Начнем с пришельцев. Ими занималось ведомство Александра Владимировича, вот пусть он перед нами и отчитается.
– Информации очень мало, - сказал директор ФСБ Бортновский.
– Поиски космических кораблей в околоземном пространстве ничего не дали, что и неудивительно, учитывая их маскировку. По всем каналам связи передавалось обращение правительства с просьбой вступить в контакт и гарантией безопасности переговоров, но никакого отклика нет. По всей видимости, пришельцам от нас ничего не нужно, и никаких официальных контактов не будет. По их аппаратам ничего нового нет, одни вопросы, на которые современная
– Но никакой уверенности в том, что они будут работать, у нас нет, - сказал президент, - поэтому продолжаем выполнять все наши программы. Почти все пригодится и потом. У вас есть еще что-нибудь, Александр Васильевич?
– Есть сообщение от наших работников в Ростове-на-Дону, - ответил Бортновский.
– Они прислали интересную запись камеры, установленной на одном из перекрестков. В ней видно, как иномарка почти сбивает подростка. Наезда не получилось, потому что он с большой скоростью вылетел из-под колес, спиной вперед пролетел около семи метров и упал на тротуар, после этого отряхнулся, схватил свою сумку и убежал. Непохоже, чтобы подросток получил хоть какие-то повреждения, потому что бежал очень шустро.
– Его нашли?
– спросил президент.
– Нет, Владимир Владимирович, - ответил Бортновский.
– В записи видно все, кроме лица подростка. Кто-то специально изменил запись, чтобы мы его не нашли. Из нее можно сделать вывод, что мы имеем дело с учащимся старших классов, и примерно определить рост. Есть характерные детали в одежде. В районе съемок расположены три школы и один колледж, с учащимися которых сейчас работают, но вероятность того, что его найдут, небольшая. Вот если случится что-нибудь еще...
– Значит, официально они с нами общаться не хотят, но с кем-то все равно контактируют, - сделал вывод председатель правительства Медведов.
– Это плохо.
– Мы с этим все равно ничего сделать не можем, - сказал президент.
– Ладно, если с пришельцами закончили, перейдем ко второму вопросу. Это у нас преступность, в первую очередь связанная с религиозным экстремизмом. Сначала выслушаем Владимира Александровича.
– Из религиозного экстремизма у нас остались только секты, - начал отчитываться министр внутренних дел Колокольников.
– После катастрофы исламистов полностью передали в ведение ФСБ, так что по ним обращайтесь к Александру Владимировичу. С сектами никаких проблем нет. Их деятельность активизировалась, но мы после введения чрезвычайного положения не церемонились, тем более что сейчас российские сектанты на Западе никому не нужны, а наших крикунов тоже прижали. Вообще, после катастрофы наблюдается уменьшение тяжких преступлений. Нас укрепили кадрами и дали дополнительные полномочия, так что я могу гарантировать, что эта тенденция сохранится.
– Тогда перейдем к исламистам, - решил президент.
– Это один из самых сложных вопросов. Прошу вас, Александр Васильевич.
– Пока обстановка с исламским экстремизмом терпимая, - сказал Бортновский, выделив слово "пока", - но все может быстро измениться в худшую сторону. Нам очень помогли фактическое прекращение транспортного сообщения с заграницей и закрытие доступа частным лицам к уцелевшему сегменту Интернета. Тех немногих, кто еще ездит или летает за пределы России, нетрудно контролировать, а после отключения нашей сотовой связи от международной у местного подполья не осталось ни связи с заграничными центрами экстремизма, ни возможности получать от них финансовую помощь. Побережье Каспийского моря тщательно охраняется, поэтому они не могут получать подпитку людьми и оружием из Азербайджана. С Казахстаном сложнее из-за большой протяженности границы, но пока его руководству удается сохранять порядок внутри страны и защищаться от внешних угроз, мы справимся.
– Расскажите о России, - сказал президент, - а заграницей займемся позже.
– Как вам известно, основными рассадниками радикального ислама у нас являются Северный Кавказ и Поволжье, - продолжил директор ФСБ.
– Это в первую очередь Дагестан, Кабардино-Балкария, Ингушетия и Татарстан. В меньшей степени радикальный ислам распространен в Чечне и Башкортостане. Обстановка очень сложная, но мы справимся при условии отсутствия сильной поддержки экстремистам из-за пределов России. Если такая поддержка будет, то я не исключаю таких мер, как применение войск и блокада отдельных областей. Сил моей службы и МВД будет недостаточно, тем более что в таких случаях нельзя рассчитывать на местные кадры.
– А Москва?
– спросил президент.
– Имеем три теракта за два месяца.
– По сравнению с тем, что творится в Европе, - это немного, - возразил Бортновский.
– Я понимаю, что это нас не оправдывает, просто хочу, чтобы вы поняли. В Москве больше трехсот тысяч мусульман, и они, как и мигранты в Европе, живут своей жизнью и не собираются интегрироваться в нашу. Они очень восприимчивы к радикальным идеям и образуют множество замкнутых группировок, с которыми трудно работать. Помимо этих трех терактов готовились еще два, которые нам удалось предотвратить. В Европе...
– По Европе нам отчитается Сергей Викторович, - перебил его президент.
– Заодно послушаем, какая обстановка в сопредельных странах.
– Чтобы понять, что происходит в Европе, сначала нужно пройтись по государствам Ближнего Востока, - сказал министр иностранных дел Лавровский.
– В Сирии после окончания войны примерно восемьдесят процентов территории находятся под контроль правительства, а остальная до сих пор занята самыми разными силами. После катастрофы оттуда убрались американцы, а немного позже из-за войны с курдами ушли турки. Сейчас радикалы подчиняют или уничтожают тех, кого можно назвать умеренной оппозицией. Учитывая то, что Сирия усилила армию, и наличие наших баз, войны там не будет, по крайней мере, сейчас. Самое тяжелое положение в Ираке и Ливии. Там опять все воюют со всеми, и, скорее всего, победит ИГИЛ. Беспредельная жестокость, фанатизм и хорошая организация - все это даст им большое преимущество перед другими центрами сил, многие из которых не имеют поддержки населения и собачатся друг с другом. То же будет и с Саудовской Аравией и Катаром, которые потеряли все свои резервы, лишились доходов от продажи нефти и находятся в экономическом и политическом хаосе. Духовенство и большая часть командования армии придерживаются радикальных взглядов, поэтому я не сомневаюсь в том, что они поддержат Халифат. В этом случае Турция и Азербайджан разделят судьбу своих соседей. Возможно, удержатся только Египет и Иран. В связи с этим перед нами встанет вопрос: поддерживать Армению или строить оборону на своих границах.
– А почему не поддержать?
– спросил начальник генерального штаба Герасиев.
– Границу Армении с Азербайджаном будет нетрудно защитить.
– Я говорю не о военном аспекте проблемы, Валерий Васильевич, - ответил Лавровский.
– Возможно, вы до сих пор считаете армян друзьями, беда в том, что многие из них с вами не согласятся. Их долго и целенаправленно обрабатывали, и эта обработка дала результат. В Армении к нам относятся лучше, чем в Европе, но ненамного. Война без потерь не бывает, но почему мы должны их нести? Если прибегут за помощью, можно поставить их перед выбором: с кем вместе жить.
– А Средняя Азия?
– спросил президент.
– Есть что-нибудь новое?
– Во всех странах, кроме Казахстана, хаос, - ответил Лавровский.
– Мы эвакуировали свой дипломатический персонал из Узбекистана и Киргизии, а в Таджикистане все посольство вырезали. Почти вся информация оттуда идет от Михаила Ефимовича, - он кивнул на директора службы внешней разведки Франтова, - и кое-что получаем через соседние страны, в которых еще сохранился порядок. Я не сомневаюсь, что и в этих трех государствах скоро обоснуются игиловцы, которые в Афганистане уже подмяли под себя талибов. Правительство Ахмадзая доживает последние дни. Удивительно, что они два месяца продержались без помощи американцев.