Сверкающее Колесо
Шрифт:
В самой лаборатории находились безотлучно Ахмед-бей, Артур Брэд, Поль Сиврак с Лоллой, Хозе Мендес, Франциско и по одному представителю от всех крупных ученых обществ земли. Были также представители правительств, редакторы газет и тьма репортеров… Весь этот народ жил в домах, прилегающих к площади лаборатории. Снявшие квартиры сдавали от себя по сумасшедшим ценам помещения, комнаты, углы, койки… Общество переносных зданий выстроило в поле нечто вроде караван-сарая на 10 тысяч мест, — они были расхватаны в течение трех часов.
Первая
— Надо подождать подтверждения известия и описания машины, — сказал Ахмед-бей: — оптические обманы будут без конца!
И действительно, телеграммы приходили каждую минуту. Вскоре сто аппаратов уже стучали без отдыха. Телеграфные чиновники смеялись через каждый час. Телеграммы носили в кабинет, где сидели Ахмед-бей, Брэд, Сиврак и пятьдесят переводчиков. Венерианский снаряд оказывался виден во всех пунктах земного шара! И везде он собирался упасть!..
Часы проходили в лихорадочной работе.
— Надо подождать, — сказал Ахмед-бей, — пока один из тысяч корреспондентов подтвердит свою телеграмму указанием места падения и хотя бы кратким описанием снаряда. А до тех пор — все оптические иллюзии и иллюзии!..
Ночь и день 25-го, даже ночь под 26-е не принесли ничего убедительного. 26-го, к 9 часам утра, принесли уже 16.895 телеграмм, но ни один корреспондент, приславший первую телеграмму, не повторил ее в другой раз.
Днем 26-го приток телеграмм сократился.
— Дневной свет не так удобен для обманов воображения, как ночь, — засмеялся Ахмед-бей. — Да и нельзя ничего ждать раньше 5 часов вечера, согласно указаниям Бильда и нашим расчетам.
День прошел и не привел ни одного подтверждения полученной телеграммы.
С 7 часов вечера телеграммы опять стали сыпаться дождем.
— Прожектор готов? — спросил доктор Ахмед-бей у Брэда.
— Фонографы?
— Также.
На верхушке башни был установлен электрический вращающийся прожектор, который предполагалось осветить в ту минуту, когда появление венерианского снаряда будет несомненным. Четыре фонографа чудовищной силы были поставлены на все четыре стороны горизонта, чтобы прокричать о месте и времени чудесного падения.
Однако прошел вечер 26-го, прошла и ночь, а прожектор не светил и фонографы молчали…
В 8 часов утра, 27-го, Ахмед-бей, Поль Сиврак и Брэд растянулись на матрасах тут же в кабинете и заснули глубоким сном. Они оставались без сна сорок восемь часов. Франциско сидел около них; ему было поручено разбудить их сейчас же, как только писцы, сортирующие полученные телеграммы, встретят второй раз одну и ту же подпись.
Но до сих пор подписи были все разные. Ни одного подтверждения!
Выспавшись, закусив и проделав небольшую гимнастику, чтобы размять члены, Ахмед-бей, Брэд и Поль снова засели в кабинет.
Пробило 10
— Как бы Бильд и венериане не ошиблись в вычислениях! — заметил Поль Сиврак, — малейшая ошибка унесет их в бесконечное пространство, и тогда поминай, как звали!
— Да, — сказал Брэд, — если только они не могут управлять снарядом. Но если он управляемый, то они всегда могут исправить неверное направление и повернуть во время пути.
— Могло случиться, что и неизвестные законы притяжения отклонили их, — проговорил доктор, пробегая глазами четыреста двадцать вторую тысячу телеграмм.
Но тут же у него вырвался сдержанный крик:
— Слушайте!
Все встрепенулись и затаили дыхание, а он прочел:
«Астрономическая обсерватория Гауризанкар, Гималаи, 27 августа, 3 часа. Раскаленный болид подвигается земле, линии Венеры. Телеграммы будут подаваться каждые четверть часа. Арчибальд Симпсон».
— Ну, на этот раз, — сказал Артур Брэд, — это уже должен быть Бильд. Я знал в Бостоне Арчибальда Симпсона, это самый холодный и недоверчивый астроном в мире.
— Я его знаю, — прибавил Ахмед-бей. — Потому-то меня и поразила эта телеграмма.
— Будем ждать! — заключил Поль.
Через четверть часа получилась вторая телеграмма от Арчибальда Симпсона:
«27 августа, 3 1/4 часа. Болид увеличивается».
— 3 часа с четвертью по астрономическому счету от полуночи, — значит это было ночью в Гауризанкаре, — сказал Поль.
— А для нас — днем, — прибавил Брэд.
Вскоре сообщение Симпсона подтвердилось и другими телеграммами, полученными из антиподов. Последняя телеграмма Симпсона была:
«Болид скрылся с моего горизонта».
Тогда, по другим телеграммам, приходившим безостановочно, можно уже было проследить путь болида относительно вращения земли.
Вдруг Ахмед-бей встал.
— Остановите все! — закричал он.
Аппараты перестали работать.
— Зажигайте прожектор! — крикнул Ахмед-бей.
Брэд нажал электрическую пуговку на столе.
— Готово! — сказал он.
Среди молчания громким и волнующимся голосом прочитал Ахмед-бей следующую телеграмму:
«Веррьерская обсерватория, 28 августа, 4 ч. 35 мин. утра. Снаряд упал на перекрестке Обелиска, Веррьерском лесу. Еду немедленно, Брюлярьон».
Через пять минут фонографы, усиливая в сто раз зычный голос доктора, прокричали давно ожидаемую новость на восток, запад, север и юг. Два автомобиля мчали со всей скоростью к Веррьерскому лесу доктора, Брэда, Торпена, Поля, Лоллу, ее отца и Франциско. Через десять минут Гравельское плато опустело: автомобили, велосипеды и экипажи неслись по дорогам во всю прыть и уносили с собою любопытную торжествующую толпу.