Сверкающий цианид
Шрифт:
– Бедная Люцилла. Мне ее ужасно жаль.
– И мне тоже. Она безвредная, добрая женщина.
– А он уже арестован?
Антони посмотрел на Рейса, тот кивнул.
– Сегодня утром при посадке в Нью-Йорке.
– А он бы потом женился на
– Она носилась с этой мыслью. Думаю, она бы обкрутила его.
– А ты знаешь, Антони, деньги не привлекают меня.
– Великолепно, дорогая, мы сумеем найти им достойное применение. У меня достаточно денег, чтобы прожить и обеспечить своей жене необходимый комфорт. А твои деньги, если не возражаешь, мы пожертвуем детским домам, или будем бесплатно раздавать старикам табак, или… А как ты думаешь, не развернуть ли нам кампанию за обеспечение Англии более качественным кофе?
– Я немного оставлю себе, – сказала Ирис. – На случай, если мне в будущем захочется от тебя уйти.
– С хорошими мыслями ты вступаешь в супружескую жизнь. А кстати, ты так ни разу и не сказала: «Великолепно, Тони» или «Антони, какой же ты умный».
Полковник Рейс улыбнулся и встал.
– Собираюсь на чай к Фаррадеям, – объяснил он. В его глазах забегали едва заметные огоньки, когда он обратился к Антони:
– А вы не желаете?
Антони покачал головой, и Рейс направился к выходу. В дверях он задержался и бросил через плечо:
– Всего доброго.
– Вот она, – сказал Антони, когда закрылась за полковником дверь, – наивысшая
Ирис спокойно спросила:
– Он думал, что я это сделала?
– Не сердись на него, – сказал Антони. – Понимаешь, он видел столько красивых шпионок, воровавших секретные формулы, обольщавших генералов и выведывавших военные тайны, что душа у него огрубела и сделалась подозрительной. Он решил, что и ты, должно быть, такого же рода красавица.
– А почему ты так не подумал, Тони?
– Думаю, потому, что я люблю тебя, – весело проговорил Антони.
Вдруг лицо его изменилось, стало серьезным. Он указал на стоявшую подле Ирис вазу с одиноко торчавшей серовато-зеленой веткой с лиловым цветком.
– Откуда взялся в такое время этот цветок?
– Появился откуда-то… странный цветок… наверное, осень теплая.
Антони достал его из вазы и прижал на мгновенье к щеке. В его полуприкрытых глазах мелькнули пышные каштановые волосы, веселые голубые глаза и алые страстные губы…
Он тихо произнес:
– Значит, ее больше нет с нами, да?
– О ком ты?
– Ты знаешь. Розмари… Наверное, она чувствовала, что тебе угрожает опасность, Ирис.
Он прикоснулся губами к благоухающей ветке.
– Прощай, Розмари, спасибо тебе…
Ирис нежно сказала:
– Это на память… – И еще более нежно добавила:
– Молюсь, помню, люблю…