Свернувший с Течения
Шрифт:
Трамвайная станция вновь встречала меня как родного ей человека. Впрочем, таковым я для нее и был. Совсем скоро я уже оказался дома.
– «Как же глупо! Что я делаю? Ещё вчера я места себе не мог найти, волнуясь о каждом, а теперь… Ответов нет, вопросов – уйма! как же жестока прокрастинация…» – зайдя в квартиру, подался в самобичевание я, не сумев найти покой.
Вспомнив о недавней встрече с бывшим другом, я озадачился одним вопросом: «почему все мои знакомые делают вид, что забыли меня?» Они общались со мной, словно только познакомились, хотя мы были знакомы долгие годы. Даже люди, с которыми я хоть как-то мог непринуждённо вести диалог, но которых все равно не мог назвать друзьями, у которых со мной были общие интересы и характерные черты общения, забыли о них! Казалось, что то время, которое мы иногда проводили вместе,
Все мысли перемешались в моей голове, и от этого мне стало неспокойно. Мелькнула мысль, что я тоже могу забыть абсолютно всё, словно амнезия как страшный сон. Мысль эта была довольно здравая, за что я себя, признаюсь, мог похвалить, но будучи спокойным, обольщаться не было моей прерогативой, и я начал излагать свои мысли бумаге. Этих мыслей было слишком много, а на их запись потребовался весь остаток дня и весь вечер, в числе которых была еще и половина ночи. Исписав не один десяток страниц и выдохшись от этого, с ужасной головной болью, я пытался заснуть, но забыться мне так и не удалось.
Расстроившись отсутствием сна, я встал с постели, оделся и вышел на улицу, чтобы хоть как-то отвлечься от досаждающих мыслей. Влажная ночная улица встретила меня с распростертыми объятиями и мигом успокоила меня и, казалось, даже подавила головную боль, но так рано идти домой мне не хотелось, ведь довольно некрасиво покидать такую гостеприимную улицу, не так ли?
На улицах в такое время, как и ожидалось, было пусто: не было даже машин, изредка рассекающих улицу – настолько глубоко заснул город. Спустя 20 минут бездумного хождения по пустым улицам я наконец смог найти человека, который тоже решил выйти в такой момент на улицу, составив мне эстетическую компанию. Нет, этот человек не был очередным алкоголиком, коими изобилует улица в последние тридцать лет. Я заинтересовался тем, что же он делает на улице в такое позднее время, поэтому я, подстрекаемый любопытством, решился к нему подойти. Лицо этого человека было спрятано под какой-то шляпой – кто носит шляпы среди ночи? – а свет от уличных фонарей лишь затмевал его лик на фоне всего остального. Я медленно приближался к этому загадочному человеку. Приблизившись к человеку на достаточное расстояние, он всё же заметил меня, обернулся и снял свою шляпу…
Это был молодой с виду парень, хоть его редкие короткие усы и такая же щетина прибавляли несколько лет. Острые черты его лица и растрепанные чёрные волосы что-то мне напоминали.
– Мне кажется, или мы знакомы? – минуту постояв, разглядывая его лицо, произнес я.
– Думаю, вы правы. Как же неожиданно… – ответил мне знакомый незнакомец. Последние слова он проговорил как-то про себя.
– Не могу поверить! Эрнест? – вскликнул я. – Что вы делаете на улице в такое время?
Этим человеком оказался мой бывший лучший друг, которого я потерял из виду много лет тому назад. Лицо Эрнеста без сомнения показывало невообразимое удивление; впрочем, моё удивление было не меньшим. Эрнеста в старом узком круге часто называли “везунчиком” (стоит отметить, что он был самым старшим из нашего узкого круга) лишь из-за того, что Эрнест очень ценился у противоположного пола и в любви никогда столь сильно не нуждался, ибо её ему предоставляли с излишком.
– Конечно, вы можете считать меня сумасшедшим, но я всё-таки задам вам вопрос… Эрнест, замечали ли вы что-то странное в последнее время? Может, люди как-то странно себя вели, или обстоятельства совсем изменили своё русло?
– Знаете, я заметил! Все люди словно перестали меня понимать и узнавать, словно с меня стерли лицо; даже моя, скажем, жена перестала меня понимать, все так же оставаясь моей женой, это какой-то абсурд… Вы бы знали, как я рад встрече с вами – очень крепко пожал и не отпускал мою руку Эрнест. – Но вы все-таки меня узнали! А… верно, вы же у меня спрашивали, что я делаю в такое время на улице… Я всего лишь малость повздорил с женой на фоне всех этих беспокойств, но я дурак – это я понимаю, посему как-то решил выйти на улицу и свой пыл, так скажем, охладить, вот на вас и набрел своей бездумной ходьбой.
– Сколько лет прошло с последней нашей встречи? шесть лет, сталось?
–Да; кажется, именно столько…
– Возвращаясь к той теме и честно о ней говоря, мы не одни такие, которые заметили что-то неладное: в тот же день, то есть в понедельник, я в университете встретил одну девушку – Марию – она утверждает, что ей кажется, будто бы все люди стали делать всё против своего бывшего поведения. Эгоисты и хамы стали вежливее, а о застенчивости других людей вовсе пришлось забыть
– Если это так, как я думаю,, значит, случилось что-то серьезное… – Эрнест что-то вспоминал и считал про себя – Кажется, у меня к вам плохие новости: если всё именно так, то времени у нас может быть мало. Предлагаю вам вот что: вам нужно так же, как я, предложить Марии встретиться где-нибудь, где будет удобно, ведь мне очень нужно собрать некоторую информацию и занести некоторые записи. Есть вероятность, что мы имеем дело со Вселенной, но это маловероятно, хотя информация в любом случае будет полезна для обоих. Конечно, нам стоит поискать еще таких «переместившихся» – пожалуй, назову их так, – Эрнест снова впал в раздумье.
– Дела со Вселенной… это масштабно, но реалистично. Быть может, я вас даже понял.
– Да… Я не могу ничего сейчас вам сказать наверное, такой глубокой ночью и мысль совсем легко из головы моей бежит. Как мне вас найти позже?
– Я живу чуть дальше по улице, Графский переулок 5, это там – я показал Эрнесту направление до своего дома, – а позвонить вы можете сюда, – теперь я дал Эрнесту номер для связи. – Доброй вам ночи!
Пришёл домой я еще более глубокой ночью. Наконец, первые намеки на ответы стали явными, поэтому вчерашнее чувство вины было удовлетворено, а мой план minimum на предыдущий день был выполнен. Затем я, довольный собой, впал в забытьё, напрочь забыв о былой головной боли.
Глава III. Первые ответы
Пробуждение в теплую ноябрьскую среду оказалось легким, вероятно, из-за внезапно объявленных выходных в университете, связанных с неизвестными мне техническими работами. Давно известно, что самое легкое пробуждение именно в незапланированный выходной.
Наспех выпитый кофе вновь ввернул мне рассудок и придал мне сил перед встречей с новообразовавшейся компанией, которую мы уже запланировали на сегодняшнее утро в каком-то местном cafe 4 , что был неподалеку от центра города; впрочем, об этом кафе я никогда не слышал ранее.
4
Cafe (фр.) – кафе
Сегодня всё казалось не таким, каким оно было раньше: тумба стоит не под тем углом, из-за чего образовалось свободное место между ней и стеной, куда стали падать записки, стул слишком низок, а спинка слишком высока. Пальто моего повcедневного костюма тоже отличалось некрасивым кроем, не таким, как давеча, но заострять на этом внимание не было ни времени, ни желания.
Спустя пять минут я уже был на пыльной от дорог улице. Солнце ярко светило в глаза прохожим, которые забыли надеть хоть малейший головной убор в такой жаркий день. Казалось, словно всё под моими ногами улыбалось. Люди шли мне навстречу с веселыми лицами, шагая веселой пружинистой походкой. Усталости от пешей прогулки совсем не ощущалось, напротив, я лишь наполнялся некой энергией. Чуть опоздавши, я подоспел к кафе. Из улицы через большое окно было видно Марию, которая сидела за столиком и вела, кажется, весьма оживленную беседу с Эрнестом. Я был приятно удивлён, узнав, что они смогли найти здесь друг друга без меня и начать беседу, хоть и не дождавшись моего прихода.
Как только я вошёл в заведение, Эрнест встал со стола и подошёл ко мне.
– Вы припозднились, – Эрнест товарищески пожал мою руку, – потому без вас начали. Пройдёмте к столу, Мария уже заждалась.
– Здравствуйте, Мария! Я рад вас снова видеть. Прошу прощения, что заставил вас всех ждать, – подойдя к столу, сказал я.
Эрнест решил начать дискуссию по сущности вопроса: “Что случилось пару дней назад, и что нам с этим следует делать?”
– Два дня назад, в понедельник, всех людей словно заменили – они стали вести себя совсем иначе, но главное – я заметил, что они забыли о нас как о личностях: они не знали отныне о нас ничего, как будто только что познакомились с нами. Я вёл записи своих домыслов и рассуждений по этому вопросу, но к однозначному выводу так и не пришел… – начинал Эрнест, которого решил перебить я, сказав, что у меня тоже есть масса своих догадок, на чем слово решили передать мне.