Свет далёкой звезды
Шрифт:
– А если он не захочет разговаривать?
– А если ни фига не делать, то уж точно ничего не получится, – вдруг рассердился Анатолий. – Ты ещё не удосужился попробовать, а уже программируешь ситуацию.
Вадим задумался. Как ни досадно было это признавать, но упрёк, прозвучавший в словах друга, был вполне заслуженным. В том, что Олег вырос грубым эгоистом, была и его, Вадима Берестова, вина. Он устранился от воспитания сына, оправдывая своё бездействие тем, что жена совершенно не считалась с его позицией в отношении этого вопроса. Не зря же Кира с усмешкой бросила ему: «Хорошее
– Пожалуй, ты прав, – сказал Вадим. – Я поговорю с Олегом. Хотя, признаться, не очень рассчитываю на результат.
Анатолий свернул на обочину и остановил машину.
– Тогда, может быть, вернёмся? – спросил он. – Ещё не поздно всё исправить.
– Нет, – ответил Вадим. – Я не буду возвращаться. И исправлять ничего не стану.
– Но почему, чёрт возьми!
– Потому что я не могу обмануть Лену. Я не хочу её обманывать. Пойми же, Толя, я люблю эту женщину. Я её безумно люблю!
– То же самое ты много-много лет назад говорил о Кире.
– Тогда я был молод, наивен и глуп. Теперь всё иначе.
– Иначе теперь только то, что ты уже не молод.
Вадим повернулся к другу и устало произнёс:
– Толя, не трави душу. Сам же сказал, что не судья мне. Я не просил тебя нянчиться со мной. Отвези меня на дачу, а потом можешь возвращаться домой.
Анатолий опять надолго задумался.
– Извини, Вадим! – сказал он после продолжительной паузы. – Я действительно лезу не в своё дело. Обещаю, что впредь не стану досаждать тебе нравоучениями.
Он включил скорость, и машина тронулась с места. Спустя несколько минут они подъехали к воротам дачи. Не спеша, перетащили в дом вещи и продукты.
– Вадик, а я ведь совсем забыл, что уже увёз отсюда телевизор, – спохватился Анатолий. – Но ничего, в машине есть радио.
Вадим протестующее замахал руками.
– Толя, я тебя умоляю: не надо ни радио, ни телевизора! Хочу несколько дней пожить в полной изоляции от внешнего мира. Вокруг такая природа: озеро, лес! Чего ещё нужно?
– Верно! – охотно согласился Воронов. – Обойдёмся без цивилизации. Будем ходить по грибы, ловить рыбку. Кстати, я захватил с собой резиновую лодку.
– Замечательно!
– А погодка-то какая чудесная стоит! Дай Бог, чтобы она ещё недельку простояла.
Вадим огляделся. Природа вокруг была восхитительной. Совсем недалеко от дачи располагалось озеро, вода в котором казалось голубой. А за озером – лес с тронутой лёгким багрянцем листвой. И эта осенняя красота вселяла в сердце покой и умиротворение. Но, тем не менее, одно обстоятельство тревожило Берестова. От Лены не было звонка, хотя она обещала позвонить сразу, как прилетит во Владивосток. Вадим собрался было позвонить ей сам, но передумал. Возможно, она отдыхает после длительного перелёта. Не стоит её беспокоить.
– Вадька, у тебя клюёт!
Голос Анатолия вывел Вадима из задумчивости. Берестов взглянул на воду. Поплавок лихорадочно дёргался, распространяя вокруг себя крохотные волны. Растерявшись, Вадим резко дёрнул удочку. Крупный окунь сорвался с крючка и с шумным всплеском упал в воду.
– Чёрт! – с досадой пробормотал
– Ничего страшного, – успокоил его Анатолий преувеличенно бодрым голосом. – В другой раз повезёт.
Берестов промолчал. Он чувствовал себя отвратительно. От Лены до сих пор не было звонка. Если вчера её молчание можно было объяснить усталостью после длительного перелёта, то сегодня этот аргумент уже не работал. Потеряв терпение, Вадим стал названивать сам, но в ответ слышал неизменное: «Телефон абонента временно недоступен». Толя Воронов, понимая настроение друга, всячески старался отвлечь его от грустных дум, вызванных томительным ожиданием. Утром они играли в шахматы и карты, днём бродили по лесу в поисках грибов, а вечером занялись рыбалкой. Но чем бы они ни занимались, Вадим не мог не думать о том, что его тревожило. Сейчас, когда второй день их пребывания на даче подходил к концу, его беспокойство многократно увеличилось. Анатолий искоса поглядывал на него. Потом сказал:
– Уже поздно. Скоро стемнеет. Пора сматывать удочки.
Взявшись за вёсла, он развернул лодку и направил её к берегу. Вадим тем временем наматывал лесу на удилища. Захватив с собой лодку, снасти и небольшой улов, рыбаки вернулись в дом.
– Невелика добыча, но на уху хватит, – сказал Анатолий. – Ну что, рыбак, приступим к делу?
– С удовольствием, – ответил Вадим. – Признаться, я соскучился по настоящей ухе.
– А что, уха бывает не настоящая? Если ты имеешь в виду суп с рыбными консервами, так это вообще не уха.
– Нет, Толя, я не это имел в виду. Не настоящая варится из рыбы, купленной в магазине, а настоящая – из той, которую сам поймал.
Анатолий хмыкнул.
– Интересная мысль! Если учесть результаты рыбалки, то получится, что настоящую уху буду есть только я.
– Категорически не согласен! – воскликнул Вадим, смеясь. – Одну рыбку я всё же поймал.
– Это ты говоришь про того малька, которого я хотел выбросить в воду?
– Но ведь не выбросил.
– Да я тебя пожалел! Пусть, думаю, хоть это ему зачтётся.
– Вот и зачлось. Теперь я имею полные права на это блюдо.
Продолжая обмениваться безобидными колкостями, друзья приступили к приготовлению кушанья. Когда уха была готова, они наполнили миски ароматным бульоном с рыбой и специями. Вадим извлёк из своей сумки пузатую бутылку коньяка. Взяв бутылку у него, Анатолий внимательно разглядел этикетку и сказал, не скрывая удовольствия:
– Ух, ты – армянский! А ты уверен, что не подделка?
– Обижаешь! – ответил Вадим. – Я его из Армении привёз. Был там на гастролях.
– Тогда ладно. Если даже и подделка, то всё равно армянская.
Они выпили по стопке и занялись ухой. Анатолий без умолку что-то рассказывал. Вадим рассеянно слушал его, но мысли были заняты другим. Как он ни бодрился, как ни старался спрятаться от невесёлых дум за шутками, дружескими разговорами – на душе было паршиво. Анатолий вскоре это заметил.
– Что, брат, совсем хреново? – спросил он.
– Да, Толик, тяжко мне. Душа не на месте. Не пойму, почему она не звонит? Почему не отвечает на мои звонки?