Свет дня

Амблер Эрик

Я, как мог, удовлетворил ее любопытство. Для большинства людей слово «дворец» обычно означает отдельное, очень большое здание, предназначенное для проживания в нем монарха. Конечно, вокруг него всегда имеется множество самых различных функциональных строений, но дворцом все равно считается только то самое главное здание. Слово «сераль» тоже означает «дворец», но он совершенно иной — это окруженная высокими стенами территория овальной формы, размером чуть больше двух миль по периметру, расположенная на самой вершине холма у входа в Босфор и являющаяся фактически городом в городе. Там (по крайней мере, начиная со времен Сулеймана Великого и вплоть до середины девятнадцатого века) жили и работали члены центрального правительства, высокопоставленные государственные чиновники и действующие султаны — всего обычно

около пяти тысяч человек. Кроме того, за высокими каменными стенами сераля располагались также охранные войска, кадетский корпус и гарем самого султана. На территории практически постоянно велось новое строительство. Одной из причин этого была древняя оттоманская традиция: когда на трон восходил новый султан, он, естественно, становился законным наследником всего богатства и собственности, накопленных его отцом, но при этом не мог пользоваться всем этим как своим собственным, не теряя лица. Соответственно, ему приходилось создавать что-то свое личное, что-то, связанное только с его именем, — новые дворцовые постройки внутри сераля, новый храм, новые ценности… Как я уже упоминал выше, все это относилось в основном к девятнадцатому веку, поэтому в настоящее время сераль представляет собой в высшей степени разномастное скопление приемных покоев, выставочных залов, жилых комнат, павильонов, мечетей, книгохранилищ, внутренних двориков, низеньких казарменных бараков, учебных плацев и так далее, и тому подобное, между которыми то тут, то там виднеются открытые площадки, тенистые аллеи, садики… Так что «большого» здания дворца в прямом смысле слова в серале практически никогда не было вообще. А самыми крупными строениями тут можно считать разве что султанские кухни и конюшни.

И хотя во всех путеводителях по Стамбулу все это объясняется довольно подробно, большинство туристов почему-то упорно продолжают чуть ли не свято верить, что слово «сераль» означает «гарем», и ничего больше. А кроме этого их интересует разве что только «Золотая дорога», по которой избранных наложниц вели из гарема в постель султана, а затем обратно… Вообще-то участок гарема для широкой публики закрыт, но я обычно водил туристов в павильон Мустафы-паши в самой задней части сераля и говорил им, что это и есть тот самый гарем. Разницы они все равно никакой не видели, да и не могли увидеть, зато было что потом рассказать друзьям и знакомым, и это делало их по-настоящему счастливыми.

Однако с мисс Липп этот номер не прошел. Оказалось, она знала историю Турции гораздо лучше, чем я ожидал. Например, ей было известно, кто такие янычары. Для молодой привлекательной женщины, всего час назад вроде бы искренне спрашивающей меня, не является ли сераль тем самым старинным дворцом, это было весьма странно. Но она продолжала меня удивлять:

— Скажите, а отмеченные в путеводителе «Залы ожидания евнухов» сейчас открыты?

— Да, но только те, которые рядом с «Вратами верности», в самом центре, мисс Липп.

— А личные бани Селима Второго? Их можно увидеть?

— Думаю, да. Сейчас они часть музея. Там экспонируются стекло и серебряные изделия.

— Ну а как насчет «Залы приветствий»?

— Точно не знаю, но полагаю, там теперь офисы администрации, мисс Липп. Хотя, повторяю, точно не знаю.

Вообще-то, честно говоря, на некоторые ее вопросы я не мог ответить. Во всяком случае, достаточно достоверно. Только плюс-минус… А она все спрашивала и спрашивала… Наконец, мило вздохнув и как ни в чем не бывало выпив второй бокальчик ракии, вроде бы безразлично спросила:

— Кстати, Артур, вы все еще голодны?

— Голоден? Все еще голоден? Ну что вы, мисс Липп. Совсем нет. С чего бы?

— Просто если вы не голодны, то почему бы нам уже не отправиться на осмотр дворца? Нам ведь ничто не мешает? Это, должно быть, ведь так интересно!

— Да, само собой разумеется, мэм… то есть, простите, мисс Липп. Это на самом деле очень интересно! Уверен, вам там понравится…

— Тем лучше. Тогда оплатите, пожалуйста, наш счет и поедем. С деньгами разберемся потом… — Она встала и пошла к машине.

Я жестом подозвал официанта, рассчитался с ним за ракию и заметил любопытные взгляды посетителей, сидящих в кафе. Скорее всего, им было интересно, кем я ей прихожусь — отцом, дядей или… кем? Самое забавное было то, что мне самому хотелось бы понять, кто

она такая и как мне себя с ней вести. Кроме того, глядя на нее, я почему-то все время вспоминал фразу, небрежно оброненную Харпером в ночном клубе, — о том, что у Ники слишком короткие ноги. Ноги мисс Липп, как принято сейчас говорить, росли из шеи, что меня одновременно и возбуждало (иное было бы более чем неестественно), и раздражало, потому что я упорно хотел понять, имеет ли длина женских ног значение в постели, но проверить это на моей «клиентке» конечно же не имел возможности.

Я отвез ее в сераль, припарковав машину в бывшем «Дворике янычаров», что рядом с аркой, ведущей во внутренний дворик, где в далекие времена происходили казни. Поскольку было еще относительно рано, то рядом с нашим «линкольном» стояли всего три другие машины. Лично меня это очень устраивало, поскольку давало возможность «работать» свободно, не опасаясь, что меня услышат коллеги-экскурсоводы, подойдут, поинтересуются, есть ли у меня лицензия, начнут задавать неудобные вопросы, на которые мне меньше всего хотелось бы отвечать…

— А теперь давайте подойдем поближе к арке, «почувствуем» дух сераля… Именно здесь, стоя вот у этих самых ворот, султаны обычно наблюдали еженедельные казни… Вон там, в центре, деревянная колода, на которой преступникам отрубали головы, а чуть подальше, обратите внимание, чуть справа — небольшой фонтанчик, где палач смывал с себя кровь после окончания работы. Самое забавное заключается в том, что одновременно он также являлся главным садовником сераля… Кстати, эта арка называлась «Вратами спасения». Иронично, не правда ли? Обезглавливались здесь, само собой разумеется, только важные государственные преступники и высокопоставленные дворцовые вельможи. Когда казнить приходилось лиц королевского звания — например, если новый султан решал избавиться от всех своих более молодых братьев, чтобы не допустить, скажем, возможных претензий на право престолонаследования, но их царскую кровь проливать было нельзя, — их элегантно и практически безболезненно душили с помощью специального шелкового шнура… Преступивших закон падших женщин казнили несколько иначе: их помещали в мешок и вместе с тяжелым камнем бросали в Босфор… Ну а теперь пройдемте внутрь…

До мисс Липп этот мой рассказ шел как по маслу. Без каких-либо сбоев. Туристы покорно кушали то, что им давали. Причем с видимым удовольствием и без малейших возражений.

Но она, терпеливо выслушав всю эту галиматью, надолго остановила на мне вроде бы ничего не означающий взгляд:

— Это на самом деле так, Артур? Или только для туристов?

— Нет-нет, конечно же не для туристов. Так оно и было на самом деле.

— Откуда вам известно?

— Это же исторические факты, мисс Липп. — Почувствовав скрытую угрозу, я попробовал зайти с другой стороны: — Вам, случайно, не доводилось слышать или, может, даже читать, что, когда одному из султанов надоел его личный гарем, он не стал ломать себе голову, а просто взял и утопил всех своих женщин в Босфоре? В точном соответствии с процедурой, о которой я вам только что рассказал. И тут же завел себе новый. Вскоре в проливе, неподалеку от сераля, произошло крупное кораблекрушение, туда направили команду водолазов… И то, что они увидели и потом, придя в себя, описали, привело всех в ужас: эти ни в чем не повинные бедолаги стояли там рядком на дне, медленно покачиваясь туда-сюда от потоков течения… Вы можете себе такое представить?

— Какому султану?

Наиболее безопасным было попробовать угадать.

— Кажется, Мураду Второму.

— Нет, это был султан Ибрагим, — невозмутимо, не повышая голоса, возразила она. — Вы, пожалуйста, не обижайтесь, Артур, но, полагаю, нам все-таки лучше найти, ну, скажем, чуть более профессионального экскурсовода, вам не кажется?

— Как скажете, мисс Липп, как скажете…

Я постарался сделать вид, будто мне эта мысль вполне по душе, однако на самом деле все было совсем не так. Ведь спроси она меня с самого начала, хорошо ли я знаком с историей турецкого сераля, я бы честно и откровенно признался, что конечно же нет. Ну какой, скажите, мне смысл прикидываться?! Что это дает? Да ровным счетом ничего. Мне больше всего не понравилось то, как именно она проделала все это. Подленько, как бы исподтишка…