Свет истины. Хроника вторая
Шрифт:
Вот баркасы уже возле борта.
— Эй, скоты! — заорал дон Эрнан, и голос его вдруг сорвался на совсем не героический фальцет. — Кто ваш начальник? Трап офицеру службы короля!
Пираты, видимо, уже приготовились к встрече, потому что секунд через десять за борт вывалился парадный «адмиральский» трап — не какая-то веревочная лестница.
Произошло это исключительно потому, что все запасные ванты и штормтрапы из подшкиперской были растасканы по орудийной палубе для защиты пушечной прислуги, и посечены картечью
По палисандровым ступенькам он взошел на палубу галеона, за ним гуськом поднялись остальные моряки.
Картина, увиденная им, наполнила сердце молодого офицера истинным удовольствием.
Заваленная обломками палуба в лужах крови, трупы, и тут же — стонущие раненые, перевязанные кое-как, и сгрудившаяся у грот-мачты толпа сдающихся в плен, каждый из которых надеется, что попадет не на шахты в Сьерра-Коронадо, откуда выходят лишь вперед ногами, а на плантации или добычу драгоценного дерева в лесах Хучитано.
Впрочем, судьба жалких разбойников не волновала де ла Вегу.
— Где Рагир? — спросил он, обводя взором толпу пленников. — Рагир, выходи! Выходи, подлый ублюдок!
Голос лейтенанта вновь сорвался.
Угрюмое молчание было ответом.
— Тому, кто укажет мне Рагира, я обещаю высадить его на берег с запасом еды! — сменил кнут на пряник лейтенант. — Слово чести!
— Рагира тут нету, — бросил какой-то весь перевязанный пират, уже немолодой, с арбоннским носом. — Перед самой вашей атакой он перешел на «Сына Смерти».
Маркиз оглянулся, впиваясь взором в уходящий к горизонту парус…
Нуньес созерцал выстроившихся в ряд на шканцах «Акулы» пиратов.
Толпа, где смешались недавние победители с недавними побежденными. Были тут люди самых разных возрастов и наций. Вот айланец с тремя клеймами сразу — рабским, за побег и каторжным. Вон фриз в засаленной замшевой жилетке от гвардейского мундира, у того на предплечьях тоже клейма — какого-то ланд-регимента. А вот эгериец — явный идальго. А вот пикарон — ишь, как зыркает… Ну ничего — зыркай не зыркай, а отвечать придется.
— Да, мерзавцы, — с презрительным сочувствием пробормотал капитан второго ранга, — не хотел бы я быть на вашем месте! Ну, ничего, у нас таких, как вы, не вешают — поедете трудом своим возмещать убытки, казне и честным людям причиненные! В Коронадо, на серебряных рудниках как раз таких работяг и не хватает!
С удовольствием он увидел, как многие из покрытых шрамами здоровяков побледнели под загаром. Не удивительно, что такое Сьерра-Коронадские копи, знали все.
«Не хочется сдохнуть в шахте? А придется!» — подумал Аррано.
Наверное, перспектива смерти в забое вдохновляла далеко не всех.
Какой-то молодой, бритый наголо парень, выскочив из строя, бухнулся на колени.
— Я —
— Ну, так сообщай! Корона обещает милость и прощение тому, кто поможет ей! — произнес старший помощник положенную фразу, почуяв нюхом, что тому есть что сказать.
— Мы… то есть пираты отправились сюда, чтобы забрать золото из древнего храма ата-аланцев! — выдохнул он. — А навел нас на него сам епископ Серчер! С ним Игерна Отв… Бесстыжая! И сейчас они идут к сокровищам…
— Ублюдок!! — попытался было кинуться на доносчика кто-то из пленных, но полетел на палубу, сбитый рукоятью алебарды.
Седой капитан подлетел к коленопреклоненному пирату, наклонился.
— Что? Что ты сказал?! Повтори!! Епископ Северин ок Серчер?!
— Клянусь Эллом и дочерью его, он самый! — испуганно ойкнул пират. — Я его видел в Фальби три года назад — точно он!
Дон Орио еле удержался, чтобы не заорать, схватившись за голову. Маркиз и помощник вывалили на него целую корзину совершенно невероятных новостей.
То, что в его руках почти оказался сам Рагир, как всегда сумевший ускользнуть в последний момент, — это само собой.
Но все остальное!
Храм ата-аланцев, набитый сокровищами, бывший хойделльский вице-канцлер, попершийся за ними в джунгли в компании отборных головорезов, Игерна Бесстыжая, возглавившая высадку; Эохайд Счастливчик, тоже успевший сбежать…
Сперва он не поверил, да и как тут было поверить? Тем более что даже и думать о каких-то древних кладах эгерийским офицерам воспрещалось особым приказом генерал-капитана Моря-Океана.
На памяти Ронкадора с его приятеля сорвали аксельбанты и отдали под суд, а тот всего лишь задержался на пять дней у побережья Новой Хармадэры, когда случайно пойманный на берегу пикарон на дыбе начал плести что-то насчет набитых золотом руин в дне пути от бухты…
И даже привезенный с «Отважного» «яшмовый псалом», какие выдает лично Предстоятель епископам епархий, убедил каперанга не до конца.
Но, с другой стороны, ведь для чего-то же собрались тут, в этом никчемном заливе, где даже рыба толком не водится, трое из числа самых опасных корсаров Изумрудного моря…
И карта… Даже две карты — ветхая и старая, на обрывке шелковой материи, и новая, на тростниковой бумаге. На них любой человек узнал бы очертания Коралловой бухты. Ну а что означала линия, ведущая к изображенной на западной стороне гряде утесов, и гадать было не надо. Потому что в конце ее стоял знакомый ему значок — три прямоугольника — два вертикальных и третий, лежащий сверху них. Таким знаком издавна было принято обозначать те самые руины.
Но было еще кое-что, из чего для него, дона Ронкадора проистекала немалая выгода.