Свет Надежды
Шрифт:
Девочка ахнула, и все подумали, что она вот-вот заплачет, но нависшая борода над её личиком слишком уж интересовала её, и она потянула ручки к предмету своего любопытства.
Андрей тихонько засмеялся, ощутив две крошечные ладони на лице. Однако радость его была мимолетным видением – вскоре девочка хорошенько вцепилась в бороду и попыталась её отодрать, что у неё бы вышло, если бы не спаситель Серебряков, который отстранил девочку. Андрей опустился в своё кресло в смешанных чувствах: с одной стороны вышло забавно, и он удовлетворил любопытство ребенка, а с другой –
– Она не настоящая, папа! Он её приклеил!
– Вот вы и получили своё, дядька Черномор, – сказала Узербацкая, поднимаясь со стула. – В следующий раз скажите своим рабам, чтобы ухаживали за вашими усами и бородой получше, иначе оторвется слишком быстро!
Шутка одобрена Андреем, и он, посмеявшись, кивнул коллеге, что значило – он прощается с ней и желает удачи на приеме пациентов. Серебряков отпустил любопытную девочку, и она сама пошла к Андрею, не уступая никому в своем убеждении, что борода не настоящая.
– Сделайте мне одолжение, Андрей Владимирович. Посидите с дочкой, вот – он пододвинул свой нетронутый кусок шоколадного торта. – Покормите её, если захочет. Уж у меня пациенты, а у вас свободно.
– У меня лекция в шесть сегодня.
– Но так до шести еще времени вон сколько. А эти два часа, пока меня не будет, вы же сможете?
– Вообще-то я собирался ехать…
Ехать он хотел в студию Надежды, ведь эти два часа в рабочем графике – единственный шанс с ней встретиться, по крайней мере, сегодня.
Андрей поднял девочку на руки и держал на расстоянии, ибо она тянулась к его лицу. Если он возьмет на себя обязанность присмотреть за ребенком, то упустит возможность сегодня встретиться с Надеждой – что заметно отразилось на его лице в виде печального вздоха.
– Черт в ступе, ладно! – согласился Андрей. – Но вы учтите, что я, как дядька Черномор, не смогу держать Масю долго в плену, и, возможно, она сама оторвет мне бороду до вашего прихода!
– Полагаюсь на ваш мозг и находчивость. Я побежал, – он резко поднялся, и вскоре за ним уже закрылась дверь.
Девочка уже не тянулась к бороде Андрея, а сидела спокойно на коленях и вертела в руках серебряную ложку с узорчатой ручкой.
– Я тебя не боюсь, понял?
– Понял. И хорошо. Только я не дядька Черномор. Я Андрей Бояркин, – он пожал её маленькую ручку в знак знакомства.
– Маша, – отозвалась девочка, всё еще увлеченная разглядыванием ложки.
Пока девочка сидела спокойно, Андрей аккуратно взял журналы – опасаясь за их целостность – и спрятал в свой портфель. Газету он сразу развернул на нужной странице и быстро бегал глазами между строчками. В один момент ему всё же помешала Маруся, схватившись за край газеты и произнеся:
– Кушать хочу.
Андрей отложил газету и пододвинул блюдце с манящим девочку сладким. Сняв очки, он выбрал ложку почище и достал из кармана платок. Начистив ложку, он окинул взглядом неубранный после обеда стол – это ещё более озадачило.
– Готовы, моя дорогая, к приему пищи? – спросил он, видя, как девочка улыбается при виде десерта.
– Да!
– Так. Сначала
Он запустил чайную ложку в сливочный крем и сделал первую пробу. Как хорошо, что девочка оказалась немного капризной: заметив, что её лакомство сейчас достанется этому грозному дядьке, она запротестовала и попыталась отобрать ложку. Смирившись с ролью няньки на ближайшие два часа, Андрей покорнейше начал кормить Марусю. В один момент случилась неприятность: немного крема упало на белый пиджак.
Андрей не подал виду, что что-то неладное произошло, но, увидев растерянные глазки Маруси, понял, что девочка беспокоится о неприятности. Ей казалось, что, если бы рядом сидел кто-то из её родителей, началась бы ругань.
– Ничего страшного, – произнёс он мягко и улыбаясь. – Давай, возьми чай и запей.
Он поднёс чашку с чуть тёплым напитком к девочке. Она взяла её обеими ручками и сделала глоток. В пятилетнем возрасте дети уже могут есть сами, но Андрею было приятно сидеть с маленькой Марусей на коленях, предаваясь заботам няньки.
Девочка радовалась вниманию и сладостям. Она спустилась на пол и побежала вглубь кабинета, где стояли мягкие кресла и диван с журнальным столиком. Пока Андрей стоял у зеркала и вытирает мокрым полотенцем последствия их обеда, девочка забралась на стул и стащила со стола фарфоровое блюдце, которое разбилось на мелкие осколки.
Андрей обернулся. Его гордая фигура выглядела статно, но, увы, девочка не могла оценить всей прелести его осанки. Она виновато сложила ручки за спиной и опустила голову. Он отложил полотенце, взял другое блюдце со стола, присел на корточки и начал собирать осколки. Девочка начала хныкать, глядя на последствия своей неловкости.
– Маруся, не надо плакать. Мы ведь с тобой сейчас будем рисовать.
– Разбилось… – вымолвила она жалобным голоском.
– Ну и что? Ничего страшного не произошло, – отвечал он, поднимая взгляд на девочку, которая вот-вот готовилась заплакать. Не выдержав, Андрей подошёл к ней, поднял на руки и, утирая слезки, которые уже покатились по её розовым щечкам, спросил:
– Тебе жалко блюдце, да?
Девочка кивнула.
– Ну, ничего уже не сделаешь. Но ты не плачь об этом, хорошо? – он понёс её к дивану и усадил. – Я дам тебе сейчас карандаши и бумагу.
Андрей предоставил девочке всё необходимое, а сам вернулся к уборке осколков. Он мог бы вызвать уборщицу, которая справилась бы лучше, чем он, но ему это и в голову не пришло. Ему приносило удовольствие возиться с ребёнком и преодолевать эти неприятности самому. Пиджак придётся сдать в химчистку, и к Надежде он сегодня не отправится, но зато из газеты он узнал, что в эту пятницу будет проводиться подготовка к выставке, где он надеется встретить Надежду.
Но под каким предлогом? Ты думаешь, Андрей, что она примет твою помощь? А нужна ли ей вообще твоя помощь? – вопросы ставили под сомнение все его планы, но, тем не менее, находчивости ему не занимать, и он придумает что-нибудь.