Свет погасшей звезды
Шрифт:
Восточный князь путешественник во времени? — нетерпеливо заёрзала в кресле Наташа, осаживая разбушевавшуюся фантазию. Он хоть понимает, какие перспективы открываются перед ним? Сколько времени он находится здесь? Где успел побывать? У неё к нему столько вопросов!
Самым занятным из них был вопрос: если так вышло, что она попала в прошле и, зная оттуда выход, почему не вернулась домой? Кем для неё стал Шамси? Другом? Возлюбленным?
Неусыпное воображение подкинуло ещё один вариант ответа — ты рабыня, а он твой
Если мужчина хочет занять её место в автобусе и вернуться в своё время, то — ясен пень! — она ему там осточертела. Или он ей. Снова раздирала ногтями затылок. И ведь только что мыла голову!
Больше не раздумывая, девушка нашла в мобильном телефоне заветный номер.
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — проинформировал её автоответчик.
Отправленное смс-сообщение о том, чтобы мужчина ей перезвонил, лишь подтвердило догадку, что номер заблокирован.
Ладно, — согласилась Наташа, гневно щуря глаза. Думает, одурачил её? Как бы не так!
Набрав свой номер, с удивлением прислушалась к отрывистым гудкам вызова.
…Пять, шесть, семь, — считала, кривя рот в усмешке, представляя выражение лица «шейха». Думал, спрятался?
Вызов сбросили — последовали короткие гудки. Девушка передёрнула плечами: ожидаемая реакция. Отложила телефон и вернулась к ноутбуку. Больше звонить Шамси она не станет. Никогда.
Что ещё сказал ей этот негодяй? Средневековая Швабия? 1043 год от Рождества Христова?
Прибегнув к помощи интернета, Наташа надолго выпала из реальности.
Глава 7
Звонок мобильного телефона прозвучал неожиданно громко и требовательно.
— Еду к тебе, — сообщила Татьяна. — Отпросилась у Мадам Грицацуевой уйти на час раньше. Сказала, что поеду к тебе в порядке шефской помощи. В аптеку надо зайти? Или в магазин? — серьёзно спросила она.
— У меня всего хватает, — отказалась Наташа. — Жду.
Заведённые ходики показывали пятый час.
Ого! — удивилась девушка. Она отдала изучению нового для неё материала более трёх часов! Впрочем, было интересно узнать о Европе одиннадцатого века, пусть и из сомнительных источников. Сведения разнились, противоречили друг другу, вызывали недоверие или улыбку. Откуда им взяться — достоверным источникам? Что касалось правителей — да, летописи сохранились. Насчёт всего остального…
Наташа выключила ноутбук и пошла приводить себя в порядок.
— Привет, болезная. Держи, — вручила Татьяна пакет подруге, бросая сумку на банкетку и расстёгивая пальто.
— Я же сказала, что ничего не нужно, — буркнула Наташа. — У меня всего вдоволь.
— И фрукты есть? А-а, тебе же нельзя, —
— Да можно, можно, — вздохнула больная. — Проспала я. Про отравление придумала. Фрукты Сёмке заберёшь, у меня есть.
— Правда придумала? — усомнилась Таня, присматриваясь к подруге. — А я поверила. Ты была та-ак убедительна. Но выглядишь и правда больной. Что стряслось, расскажешь или как?
Опечалилась: пока Наташа сама не расскажет, выпытывать бесполезно.
— Иди мыть руки и приходи на кухню. Поедим, — подтолкнула её хозяйка в сторону ванной. — Я сегодня ещё не ела. Выпьешь со мной вина? — знала, что подруга выпить за компанию не откажется.
Они выпили, поели. Говорили о работе, общих знакомых. Наташа честно пыталась поддержать разговор и приподнятое настроение гостьи. Смеялась над проделками четырёхлетнего Сёмки, сочувствовала больной бабушке, сокрушалась над тем, как сложно живётся им после смерти родителей. Четыре года назад они погибли в автокатастрофе, и жизнь семьи пошла под откос. За просрочки по кредиту банк забрал квартиру и Татьяна с сынишкой переехала к бабушке, ютившейся в малосемейке на окраине города. Не касались единственной темы — об отбывающем срок муже Тани.
Перешли в большую комнату. Наташа включила спокойную музыку, приглушила свет.
Приоткрыв дверь на балкон, Таня курила уже вторую сигарету подряд. Заметно нервничала. Наконец, не выдержала:
— Наташ, не держи в себе, расскажи, что случилось? Вижу, почти не слушаешь меня. За два года работы первый прогул — это не с бухты-барахты.
На тяжёлый вздох подруги тоже вздохнула:
— Обманул, да?
— Кто? — положила в рот Наташа пару виноградин.
— Тот, из-за кого ты такая. Он женат, да?
— Вдовец и сын есть, — не стала она отмалчиваться. — Тань, он как мираж — был и… нет, — помахала перед своим лицом ладонью.
— Хорош мираж, — досадливо качнула головой Татьяна. Затянувшись в последний раз, смяла окурок в пепельнице и закрыла дверь на балкон. — Бросил тебя? Не думай о нём. Плюнь.
— Я справлюсь. Дай время, — вздохнула Наташа.
Подруга села рядом с ней и заглянула в глаза:
— У тебя с ним… было?
— Не было.
— А как ты с ним познакомилась?
— Тань, нет его. Всё.
— Вот и хорошо. Ни один мужчина не стоит наших слёз. Ну, — легонько толкнула её плечом, — не хандри. Хочешь, я сегодня останусь у тебя? Бабуля Сёмку из садика уже забрала, позвоню ей, что не приеду. Хочешь, станем говорить ни о чём? Фильм посмотрим. Захочешь — помолчим. А, Наташ? Только не грусти.
— Со мной всё в порядке. Вот скажи… — развернулась она к подруге, — если бы тебе сказали, что ты умрёшь через полгода, как бы ты к этому отнеслась?
— Кто сказал? Врачи? Ты больна? Что с тобой? — разволновалась гостья, тараща глаза.