«Свет зари»
Шрифт:
Другой вопрос, если информация нашла бы впоследствии своё подтверждение… ага, вот именно — как сейчас! Так, становилось уже немного яснее!
— Анна, а… на той стороне такие вот мастера имеются?
— Да, — кивнула она. — И именно по этой причине мы с вами и встретились. Видите ли… если вот так, как вы сейчас спросили… ну, про книгу… Если бы вы задали этот вопрос раньше — я бы на него ответить не смогла.
— Почему?! Сейчас же сказали всё правильно!
— Я могу и н о г д а видеть окружающую вас обстановку. Вас — в смысле, всю группу, не именно вас
— Тогда… тогда я ничего не понимаю, если честно!
Она поднялась и подошла к окну. Уже смеркалось и видимость там была… так себе. Отдельные предметы расплывались в полусумраке.
— Вот там, — показала девушка рукой, — стоит рекламный щит. Вы его видите?
Капитан пригляделся.
— Если честно, нет, не вижу там ни хрена.
Проезжавший неподалёку от щита автомобиль в это время повернул — и отблеск света фар на секунду высветил данную конструкцию.
— Теперь — вижу! Вот он!
— Вот, — кивнула Анна. — Так и с вами. Вас, если так можно выразиться, "подсветили". И я стала видеть несколько лучше и яснее.
— То есть, вы хотите сказать… меня ищут?
— Да. И это делает специалист аналогичного, или даже намного более высокого, уровня. Такие там есть. Вы кому-то очень здорово помешали, если этим занялись подобные люди.
— Ну, — пожал плечами капитан, — чай, оно не в первый раз… Так, по-моему, где-то в стихах писалось?
— Да. Леонид Филатов, сказ "Про Федота-стрельца".
— Вы и это знаете?
— Ну, телевизор же никто не отменял… А память у меня хорошая.
— Могу себе представить… И что это так опасно?
— Да. Очень. И не только для вас.
Ведерников нахмурился.
— Ну, мои парни люди зубастые, просто так не сожрешь… Подождите! Для вас — тоже?
Она кивнула.
— Меня вообще постараются убрать в первую очередь — как только поймут кого и где искать. А они поймут… Понимаю, что вы люди с опытом, вооружённые — вас так просто не взять. Так у меня, кроме кухонного ножа, ничего нет.
— Но вас же охраняют! — указал он в сторону двери. — Вон там какие ухорезы шастают!
— Для вас — это стало бы большим препятствием?
Капитан только хмыкнул.
— Вот видите… — печально улыбнулась девушка. — Обычных гопников на это дело не пошлют. Так что, мы с вами в одной лодке. Выживете вы — и я тоже останусь жива.
Лежа вечером в кровати, Дмитрий по всякому прокручивал у себя в голове произошедший разговор. Многое теперь становилось яснее. но некоторые вопрос так и не стали до конца понятными. Надо полагать, теперь придётся напрягать полковника — пусть разъясняет, он-то, уж во всяком случае, должен знать многое. Понятно, что Анна, как невоенный человек, каких-то нюансов, касающихся работы его группы попросту может не понимать, и по этой причине, ничего конкретного сказать не способна.
Но утренний разговор с Крыловым оказался совсем не таким, как его себе представлял капитан. Нет, выслушал-то полковник всё
— Понятно, Дмитрий Алексеевич… Мне, в целом, близки ваши рассуждения, но… Вы считаете Анну сугубо гражданским человеком, так ведь? Волею случая оказавшуюся причастной к каким-то, непонятным и отчасти чуждым ей самой, секретам и задачам. Я вас правильно понял?
— В целом, да, товарищ полковник. И я полагаю, что её надо как-то… ну, прикрыть, что ли… Ведь попадёт же под замес, сама того не желая!
Крылов задумчиво покивал.
— Вы у неё белую прядь на волосах видели?
— Да. Это, по-моему, называется мелированием, так? По-моему, ей это не очень идёт. Я понимаю — мода и всё такое… А она — молодая и привлекательная девушка, ей надо за собою следить!
— Хм! Ну, да, в принципе, такая процедура в косметических салонах применяется, да. Только в нашем случае тут обошлось без косметологов. Анна — снайпер. Одиннадцать подтверждённых целей — неплохой результат?
— Э-э-э… да. Ну, это — смотря за какое время…
— За год. Она воевала на Донбассе в четырнадцатом году. Подавала большие надежды — спокойная, хладнокровная… А потом прилетел снаряд. И она сутки откапывалась из-под развалин разрушенного дома. Одна, рядом с погибшим вторым номером. Впрочем, тогда она этого не знала. Откопалась, перевела дух — и вытащила его тоже.
— И ей не помогли?!
— Все сочли их погибшими. Да и дом стоял в серой зоне — туда попросту было небезопасно заходить. Накрыли бы всех. Так что седая прядь и шрам на виске — это оттуда. После этого случая она не смогла больше работать — что-то там приключилось со зрением… С легкими проблема — её всё же сильно там чем-то придавило. Да и нервный срыв — после того, как она поняла, что второй номер погиб. Говорят, она его любила…
— Не знал… — покачал головою Ведерников. — Она сказала, что у неё и оружия никакого дома нет… вот я и подумал…
— Так спросили бы у меня! — жёстко ответил Крылов. Покачал головою. — Извините, срыв…
— Я понимаю, товарищ полковник. И… как она теперь у вас так служит? С такой-то историей болезни?
— А кто вам сказал, что она работает у нас? — удивился тот. — Она, вообще-то кассиршей в магазине работает.
— Но… ничего не понимаю! А как же тогда всё это…
— Наши сотрудники ещё тогда обратили на неё внимание. Она никогда не выходила на цель просто так — всегда оказывалась там, где это было нужно — и именно в тот самый момент. Из одиннадцати целей — три оказались очень даже серьёзными! Надеюсь, вам-то не надо пояснять, что таких вот случайностей попросту не бывает?
Ведерников покачал головой.
— Вот уж этого — точно не надо. Как работает снайпер — я и сам неоднократно видел.
Полковник помолчал, налил себе воды.
— Она сама к нам пришла. До сих пор не знаю — как она поняла к кому именно надо идти? Сначала её сочли… ну, словом, отнеслись несерьёзно. И когда я об этом узнал… В общем кое-кому серьёзно влетело! Я нашёл её, она сначала даже не хотела со мною разговаривать. Но постепенно оттаяла. И разговорилась.
— О чём? Ох, извините, товарищ полковник…