Светлая полоска Тьмы
Шрифт:
Я почувствовал сигнальную сеть Зигмунда еще на подлете. Значит, он будет предупрежден о моем визите, только не убил бы Алису. Она ведь ему больше не нужна, приманка сыграла свою роль. Увы, с этим я ничего не мог поделать — либо освобожу ее, либо отомщу.
У края долины я окружил себя защитным полем, способным справится с магической сетью Зига. Да, я знал о его ловушке, ибо никогда не выпускал старого друга из вида, потому и был в курсе всех его достижений. С одной стороны, я тайно защищал его, Константин все еще тешил себя надеждой отомстить ему за Арслана. К тому же он считал Зигмунда слишком опасным для даркосов и по-своему был прав. Если каждый некромант станет безнаказанно пить кровь нашей молодежи — на будущих поколениях можно поставить крест. С другой стороны, я все еще лелеял надежду на примирение. Было ошибкой прикончить Ключника на глазах у Зигмунда. Сдержи я тогда свою ярость — он со временем раскусил бы главу Ордена, прожженного интригана и манипулятора. Зиг не марионетка — подобного обращения не потерпел бы. Мне он служил лишь потому, что доверял и верил, считая лучшим командиром из всех возможных, а я пошатнул это доверие, когда отправил его на покой.
Багровым диском я влетел в долину. Зиг ждал — голубые плети Земли набросились на меня. Я ускорил вращение шита до максимума. Острая кромка резала сеть. После гибели Рема в магических силках Круга Целестины, я придумал немало вариантов противоборства подобной ловушке. Этот был самым действенным из всех. Бой кипел. Часть магии Земли я впитывал, она помогала поддерживать скорость вращения щитов, остальное отталкивал. По закону центробежной силы неиспользованная энергия разлеталась, образуя огромную воронку. Вырванные с корнем деревья, какой-то строительный мусор, камни, комья земли — все это носилось по гигантской спирали, центром которой был я. Смерч охватил всю долину. Потревоженная земля дрожала, начинался оползень.
Внезапно все кончилось — плети опали. Я остановил вращение щитов. Зигмунд валялся внизу, в грязи, придавленный стволом дерева. Ветер стихал, землю больше не трясло. Я завис над ним, опустив щиты. Он был в отключке.
До меня донесся крохотный всплеск Силы, искорка Света на краю восприятия. Мои глаза зашарили по склону, ища ее источник, пока не наткнулись на развалины дома. Я переместился туда со всей возможной скоростью — хвала Хаосу, успел. Алиса была еще жива. Из ее спины торчала металлическая рейка, пригвоздившая ее к балке. Обычный человек вряд ли пережил бы такое, но она держалась. Бережно запрокинув ей голову, я прокусил свое запястье и прижал к ее губам. Она бессознательно дернулась.
— Пей, искорка, пей, — умолял я. — Не оставляй меня одного коротать эту вечность…
^
Глава 79. Признание
— Пей, искорка, пей, — услышала я чей-то голос. — Не оставляй меня одного коротать эту вечность…
Что же он просит так жалобно, не дает покоя? Пристал словно назойливая муха и жужжит, жужжит. Чертов дракон.
— Квинт! — я снова забулькала кровью, только уже не своей. Ее вкус был иным: терпким, с нотками горечи, еще она была горячей, полной Силы. Я мгновенно согрелась до кончиков пальцев на ногах, которые уже и чувствовать перестала.
— Умница, — он заботливо убрал прядь с моего лица. — Потерпи еще немного. Сейчас выдерну рейку. Будет больно, но это быстро пройдет.
— Какую рейку? — я снова могла говорить.
— Вот эту, — он рванул то, что пришпилило меня к балке.
Накатила резкая боль — из глаз брызнули слезы. Уста грозили разразиться благим матом — пришлось закусить губу, отделавшись лишь стоном. Квинт не соврал, долго терпеть не пришлось. В спине и под правой грудью возникло жжение. Рана стала быстро затягиваться.
— Боже, это чудо! — я просунула пальцы в окровавленную дыру комбинезона. Кожа была липкой от крови, но гладкой, без намека на шрам.
Я обняла его за шею и посмотрела в глаза. Он взял меня на руки как ребенка. Его тело покрывала черная чешуя, такая теплая, что хотелось прижаться еще сильнее. Так мы и застыли у злосчастной балки. Я прильнула щекой к его плечу. Было так хорошо, уютно, спокойно, будто я нашла свое место. Если бы не одна мысль, беспокоившая меня все больше и больше.
— Где Зиг? — я оторвалась от его плеча. — Ты убил его?
— Нет. С ним все будет в порядке, и довольно скоро, — ответил он равнодушно, но что-то было в его голосе, некий проблеск эмоций, причем негативных.
— Он сильно пострадал?
— Ты зря о нем печешься. Он похитил тебя, рисковал твоей жизнью, — его тон не изменился, отстраненное безразличие, но под всем этим я снова уловила раздражение и даже злость.
— Все так, но мы успели сблизиться, — я опустила глаза, покраснела — стала оправдываться: — Он многое мне рассказал о себе, да и о тебе тоже.
— Исповедующийся Зиги — что-то новенькое, обычно он все держит в себе. Похоже, ты запала ему в душу, — его глаза чуть сузились, но тон остался прежним.
Он поставил меня на ноги, от чего я ощутила укол разочарования. Неужели ревнует? Вряд ли.
— Он хочет свободы, Квинт.
— Наша Кровная связь давно разорвана, и я это принял. Если кто его и держит, то это только он сам.
— Я тоже считаю, что в глубине души, он хочет вернуться. Только боится, что ты его не простишь.
— Правильно делает.
— Почему?
— Из-за его выходки я мог потерять тебя!
— Но я ведь жива.
— Лишь потому, что я успел вовремя. Еще немного…, - он замолчал, окутанный облаком гнева. Он больше не скрывал своих эмоций.
— Ели бы ты не убил Ключника и его людей, Зиг меня вообще не похищал бы.
— Тут ты права, — его тон смягчился. — Признаю, я убил Ключника, еще в Константинополе следовало бы, но вот его карателей я не трогал. Это месть Константина, моего третьего сына. Пусть уж лучше они, чем мой заблудший друг.
— Друг? Ты ведь сказал, что он твой многообещающий враг.
— Он только это и готов был услышать.
— Ну конечно! Вот он и решил соответствовать. Ты хотел врага — ты его получил. Зачем ты дразнил его? Не проще было бы поговорить, помириться?
— Он не хочет мира, никогда не хотел. Его жизнь — война.
— Ошибаешься, он устал — он готов к миру.
— Он уже однажды хотел покоя, трактир у дороги, семью, детишек. Он тебе рассказал, чем это закончилось?
— Скукой. Обидой. Злостью и предательством.