Светлая в академии Растона: любовь или долг
Шрифт:
По щекам уже давно не катились слезы, но подсохшие дорожки от них неприятно стягивали кожу, напоминая о ничтожности светлой.
Дверь тихо стукнула и Ирем, мягкими, словно кошачьими шажками, подобрался к девушке. Он не хотел спугнуть Леа, понимая, что затишье — временное и в любой момент ураган может вернуться. Мужчина ласково погладил пациентку по волосам и по-отечески поинтересовался, хотя прекрасно видел весь спектр травм, как душевных, так и телесных:
— Как ты?
Сил для ответа не было. Она даже не могла поднять взгляд на него: и стыдно, и горько.
—
Она молча протянула руку, искренне полагая, что это единственное видимое последствие. Ирем не стал расстраивать девушку тем, что ее щеки и шея покрывались иссиня-бурыми следами страсти и несдержанности господина Блэквела. К слову, и самого темного мага украшали вполне нескромные засосы, но это его мало смущало.
Мягко зажав между ладошками руку светлой, мужчина применил магию своего рода. Магию саламандр и насколько мог — помог светлой. Но, все же, он не владел целительским даром, а потому залечить страстные отметины способен лишь кокон, который мужчина ловкими движениями настроил и запустил.
Через четверть часа Леа полностью восстановилась физически.
— Хочешь поговорить?
Она отрицательно мотнула головой, опустив ноги с кушетки и обхватив себя руками за плечи. Светлая даже взгляда поднять не могла, не то, чтобы говорить.
— Леа. Прости, что говорю тебе это, но, возможно, будет лучше, если ты уйдешь из академии.
Откуда берутся силы, когда, казалось, их уже не осталось? Она посмотрела на Ирема и сдвинула брови:
— Считаете, мне здесь не место?
— Считаю, — согласился он.
— По-вашему, раз я светлая, то, значит, слабая и ни на что не способна?
— Совсем наоборот. Ты одна из самых сильных на шпионском факультете. Но академия сломает тебя, и ты перейдешь к темным. Согласна проститься со светом ради… ради чего?
Она стиснула зубы. Ей безумно хотелось поделиться причинами своего нахождения здесь, но разве она может раскрыть эту тайну? Ведь тогда пострадает Тор.
Ирем не станет держать язык за зубами, доложит обо всем Блэквелу, а тот уж явно скрытничать не будет. Так же как и не будет помогать ей вытащить друга.
— Я принесу тебе клятву света, а ты расскажешь, зачем на самом деле поступила в академию. Согласна?
Девушка подарила лекарю недоверчивый взгляд. О клятве света ей слышать не доводилось. Что это и чем грозит, соответственно, не знала. Ирем сложил ладони и начал раскатывать между ними невидимый шарик. Сначала он действительно был невидимым, а затем озарился легким серебристым сиянием, которое росло, превращаясь в невесомый, казалось, пушистый шар.
— Я, Ирем Солвейн из северного клана светлых саламандр клянусь Леа Суарес из клана светлых целительниц, что тайна, доверенная мне здесь и сейчас не будет ни произнесена, ни написана, ни иным образом сообщена третьим лицам, ни добровольно, ни под пытками, ни под магическими заклинаниями. Печать ставлю на языке своем, на воле своей и сознании моем. Да будет так.
Он протянул девушке шар, который из серебристого стал светло-лиловым. Смутившись, Леа не сразу взяла его в ладошки:
— Щекотно, — улыбнулась она.
— Прими клятву.
— Как?
— Впитай ее. Сомкни ладони и скажи, что замыкаешь клятву.
— Я замыкаю клятву, — нерешительно произнесла Леа и осторожно соединила ладони, чувствуя, как шар, расслаиваясь на маленькие ручейки, превращается в потоки энергии и впитывается в кончики ее пальцев. — Удивительно! А меня научите такому?
Ее глаза светились от восторга. Девушка впервые видела применение светлой магии, и ей понравилось зрелище.
— Обязательно. Но в другой раз. А сейчас расскажи — зачем на самом деле ты переступила порог академии Растона? Зачем ты здесь, Леа?
Она разрывалась между желанием излить душу Ирему и сохранить тайну. Но, с другой стороны, он ведь принес магическую клятву, а, значит, действительно сдержит слово. Никто ни о чем не узнает. А ей станет легче. Возможно, светлый даже даст какой-нибудь совет, или сможет чем-нибудь помочь. Сомнительно, конечно, но все же.
— Ты мне не доверяешь?
— Нет, не в этом дело, просто… Зачем вам это?
Мужчина внимательно посмотрел на хрупкое создание, сидящее перед ним, которое так походило на его дочь, и не удержал улыбку:
— Я отец. Светлый. Ты еще ничего не знаешь о сообществах, но мы помогаем своим. Во всяком случае, стараемся. Вижу, насколько тяжело тебе дается обучение в академии. Так зачем оно все? Дело в деньгах? Я могу дать взаймы, могу помочь. Тебе не придется жить на улице — поживешь у меня, а, когда достигнешь совершеннолетия, найдешь работу и сможешь себя обеспечивать. Я помогу тебе устроиться в университет магических искусств. Они светлых целительниц с руками отрывают! Получив образование, ты сможешь очень достойно зарабатывать.
Леа едва сдерживала слезы, глядя на мужчину. Его слова — добрые, мягкие, теплые, согревали самое сердце. Здесь, в этом царстве тьмы, Ирем был лучиком света, к которому она интуитивно тянулась. А потому слова сорвались с уст сами собой:
— Ох… как бы мне хотелось воспользоваться вашим предложением! Но я поступила в академию не по доброй воле. Меня устроил сюда Князь Нолан, чтобы я выкрала у господина Блэквела книгу со всеми его злодеяниями.
Брови Ирема в удивлении подскочили кверху.
— Зачем Нолану «злодеяния» Блэквела? Не настолько они и ужасны, чтобы ради этого посылать светлую девушку в академию. Мог вызвать его на совещание и все выяснить. Я, правда не понимаю…
— Ох, это долгий рассказ.
— А я как раз никуда не спешу, — мужчина устроился поудобнее в кресле и принялся слушать.
Леа только это и требовалось. Наконец-то хоть одна живая душа узнает ее историю. Хотела ли она жалости? Нет. Сочувствия и понимания? Да. Ей сейчас требовались обычные человеческие эмоции, которых курсанты академии Растона практически лишены. Забравшись на кушетку с ногами, она обхватила коленки ручками и окунулась в прошлое.