Светлячок и Пламя
Шрифт:
– Я на моей памяти всего раз пять слышал, чтобы Арториас кого-то хвалил, - как-то раз сказал Гилмор, когда Киран в очередной раз пришла к нему, повесив голову, после экзамена у Арториаса.
– И знаешь, мне кажется, это не потому, что он такой уж придирчивый. Просто, по-моему, - он понизил голос и хитро улыбнулся, - скажу тебе по секрету - вредный он. И замкнутый, весь в себе, редко когда его на разговор вытянешь, даже если выпьет вина с товарищами после победы... Сколько помню его, всегда таким был. И друзей у него нет, только сира Орнштейна и сира Гоха, пожалуй, можно так назвать. Никого к себе не подпускает. Так что не переживай, если слов добрых от него не услышишь. Такой уж он есть. Для тебя-то главное - не слова, а то, чему он может
Киран и сама прекрасно осознавала, как ей повезло. И именно поэтому для нее так важно было понимать, на верном ли она пути, оправдывает ли ожидания. Орнштейн с самого первого экзамена больше ни разу не удостаивал ее аудиенции, а спросить Арториаса, попросить дать ей оценку она отчаянно стеснялась. И все, что ей оставалось - это прилагать все усилия, рвать жилы, получать и сводить синяки и ссадины, тереть покрасневшие глаза после бессонных ночей над книгами... Работать, работать...
Закрывая глаза поздно ночью после очередного дня, наполненного боевой подготовкой, упражнениями, заклинаниями и схемами великих битв прошлого, Киран видела в темноте под закрытыми веками вихри из мелькающей стали, чертежей, рун и букв... и прорези шлема Арториаса, сквозь которые она пыталась разглядеть его глаза, понять выражение его лица. Киран так ни разу и не увидела его лица, он никогда не снимал при ней шлем, что тоже было очень странно, но, как объяснил ей Гилмор, для него было вполне в порядке вещей.
– У меня такое ощущение, что он и спит в доспехах... если он вообще спит, хе-хе, а то уж многие поговаривают, что он бесплотный дух какой-то, - Гилмор махнул рукой.
– Единственная оказия увидеть его без шлема - это на пиру, - он изобразил, как будто пьет из кубка, - вино-то пить в шлеме неудобно!
Дни складывались в десятки и сотни, мастерство Киран росло (она и сама чувствовала, что становится сильнее, не только в плане боевой подготовки и накопленных знаний, менялся и ее характер, иногда Киран сама удивлялась своему упорству и бескомпромиссности, нежеланию отступать и частым переходам за границы якобы возможного). И еще она стала ловить себя на том, что и в поведении подражает своему наставнику. Стала гораздо менее общительной, научилась строить четкие лаконичные фразы, завела привычку чуть-чуть помолчать, прежде чем говорить... По сути дела, снижение общительности легко объяснялось недостатком времени и постоянной усталостью. И тем не менее - было и что-то еще...
Работать, работать... Не жалеть себя. И результат будет таким, каким ты его видишь. А каким ты его видишь?..
Киран часто пыталась представить себе лицо Арториаса. Нет ничего притягательнее для пытливого ума и живого воображения, чем загадка. И она чувствовала, что ключ к этой загадке - ее успехи в обучении. Еще быстрее, еще точнее, еще больше книг за ночь...
3. Разговор, которого никто не слышал (после финального поединка турнира)
– Сядь и выслушай меня. Только спокойно выслушай, пожалуйста.
– Так... Я уже догадываюсь, что ничего хорошего не услышу...
– Это как посмотреть... В общем, у меня есть для тебя новое задание. Тебе оно покажется странным, и скорее всего, ты сейчас начнешь ругаться.
– Орнштейн, если ты будешь вот так издеваться надо мной, я начну ругаться еще до того, как узнаю о задании!
– Я прекрасно тебя знаю, на том и стоим... Как я могу не воспользоваться служебным положением и немного не поиздеваться над подчиненным?
– Говори уже!
– Я собираюсь поручить тебе обучение нового солдата для нашего отряда.
– Мне? Обучение?! Ты с ума сошел?..
– А что, тебе неинтересно получить новый опыт? Тем более, ты еще не знаешь, кого именно я к тебе прикомандирую...
– Какая разница? Чтобы я
– Ишь, размечтался! Все гораздо интереснее, поверь. Я сегодня присутствовал на финальном поединке турнира среди солдат стражи. И победитель произвел на меня весьма сильное впечатление. Похоже, из этого солдата выйдет отличный рыцарь для нашего отряда, при условии, что за обучение возьмется лучший из лучших.
– Вот только не надо так грубо льстить! Так кто он такой, этот победитель?
– Не он, а она... Ее зовут Киран, она из второго отряда стражи нижних уровней...
– Что-о-о??? Девушка? Ты предлагаешь мне взять в ученики женщину???
– А что такого?
– Мммм... Ничего. Я не думаю, Орнштейн, что ты... скажем так... предвзято к ней относишься... Но все-таки: ради Света, зачем нам в отряде женщина?!
– Не ори на командира, будь так добр. Ну что ж, я знал, какой будет твоя реакция... Поэтому давай не будем продолжать этот бесполезный разговор. Просто приходи завтра на рассвете на главную арену. Я буду проводить экзаменационный бой. Ручаюсь, ты изменишь свое мнение о женщинах в целом, когда увидишь ее в деле.
– Да-а, Орнштейн, такого я от тебя никак не ожидал. За что ты меня решил так наказать? Может, я лучше еще раз в Изалит схожу?
– Хватит. Жду тебя завтра на главной арене. И стой там молча, просто смотри. После поговорим.
4. Киран (давно)
Спустя приблизительно пятьсот дней с начала обучения Киран среди солдат стражи произвели частичную мобилизацию. Киран не вошла в число тех, кто был вызван в поход, но работы стало намного больше, так как число патрульных сократилось почти вдвое. Как объяснил оставшимся солдатам Гилмор, временно принявший командование на время отсутствия Аэдана, на Анор Лондо наступал отряд мятежников под предводительством бывшего соратника лорда Гвина. Якобы группа последователей этого предателя создала некую субстанцию, позволяющую наделять оружие силой, достаточной для уничтожения самих богов. Гвин обеспокоен случившимся вдвойне - зная своего бывшего товарища, он прекрасно осознает исходящую от него опасность, и кроме того, глубоко опечален предательством доверенного рыцаря. Поэтому на битву с ним и его последователями он направил элиту своих войск под предводительством самих Орнштейна и Арториаса.
Следующие семьдесят дней в городе царило напряженное ожидание. Известий от солдат, выступивших в поход, не было. Доносились какие-то слухи, но их источником, скорее всего, были фантазии измученных неизвестностью солдат, оставшихся в замке. Занятия Киран были временно прекращены, потому что всем было не до того. Правда, по возможности по вечерам она все равно засиживалась над книгами - если не слишком уставала на службе. В связи с чрезвычайной ситуацией ее назначили командиром одного из отрядов охраны.
И вот однажды на закате по городу прокатилась волна оживления. Все, кто был свободен от караульной службы, устремились к главным воротам или хотя бы постарались забраться повыше, чтобы увидеть, что там происходит.
Киран только что сменилась с дежурства и не успевала спуститься к главным воротам. Она стояла у окна башни верхнего уровня, прижав руки к груди и держа перед глазами заклинание Линзы. Сердце билось так, что, казалось, доспехи звенят от ударов изнутри.
Главные ворота медленно открылись, на площади показались первые воины вернувшегося отряда. Впереди шел Орнштейн (Киран шумно выдохнула, узнав его по доспеху и львиному шлему с красным плюмажем). За ним шел небольшой отряд серебряных рыцарей, которые несли десяток носилок, накрытых знаменами (толпа склонила головы, солдаты отсалютовали павшим). Киран вглядывалась в движение за спинами серебряных рыцарей, перестав дышать и все усиливая заклинание, пока голову не сдавило огненным обручем от напряжения.