Светлые тени
Шрифт:
Я только знаю, что не чувствовала себя так хорошо, так воодушевлённо несколько недель. Может даже месяцев.
– Пойдём, - говорит Нико, протягивая мне куртку так, что я могу с лёгкостью просунуть в неё руки. Даже если сейчас я сгораю от жары, я знаю, что замёрзну, как только мы выйдем наружу, на холодный, влажный воздух.
– Куда сейчас?
Чёрт. Я почти забыла, что вообще-то мы здесь по делу. Я хватаю свой чёрный клатч и выуживаю пудру. Должно быть, сейчас я выгляжу как горячее потное безобразие.
– За кулисы. Мой знакомый
– За кулисы?
– новая волна волнения неожиданно прокатилась по моим венам.
– Думаешь, мы сможем увидеть группу?
Нико пожимает плечами и подмигивает.
– Возможно.
Я наношу свежий слой красной помады и взбиваю волосы, как раз перед тем, как Нико ведет нас в толпу. Мы пробираемся через полчище фанатов, держа путь к двери с надписью только для вип-персон.
Крепкий мужчина у двери, превосходящий меня по весу в три раза, как минимум, похожий на бывшего претендента в Сихокс, просит наши пропуска. Нико подходит к этому огромному парню, выпятив грудь и уставившись на него.
– Держи, - говорит Нико и в его руке мгновенно появляются два пропуска. Охранник сверяет их в списке на планшете.
– Вас нет в списке, - отрезал он.
– Посмотри еще.
– И это не просьба.
Вышибала делает, как ему сказано, и, удивившись, находит наши имена в самом конце. Он махнул нам проходить, но при этом подозрительно сощурил глаза.
– Я думала, ты сказал, что не будешь использовать магию, - шепчу я, когда мы подальше отходим от охраны.
– Так это же ерунда. Никто и не заметил.
Мы заходим за шумные кулисы, и я понимаю, почему Нико заставил меня одеться так, как я оделась. Комната как шведский стол оголившихся девок, пытающихся выдать верх бикини за рубашку. Я закатываю глаза от чистого отчаяния, сочившегося из их пор. Это то, к чему стремятся эти девушки?
Стать пустышками для рок-звезд, которые даже их имени не вспомнят?
– Сюда, - говорит Нико, уводя меня подальше от сцены, где молодая девушка взасос целуется с кем-то похожим на администратора группы. Кажется, поклонница готова на все лишь бы ближе подобраться к группе.
Я позволяю Нико вести меня по коридору, в котором блуждают несколько десятков человек. Мы идем прямо к двери в конце коридора, которая охраняется другим мускулистым вышибалой.
Нико небрежно взмахивает рукой, и вышибала отступает в сторону, даже не взглянув на нас. Затем он кладёт руку на дверную ручку, и я слышу, как замок щёлкает изнутри, и дверь открывается. Когда мы оказываемся в безопасности внутри гримёрки, я разворачиваюсь к Нико с кучей вопросов, вертящихся на языке.
– Как в?.. В чьей мы гримёрке?
Нико непринужденно подходит к мини-холодильнику, забитому пивом и водой. Он бросает мне холодную пластиковую бутылку воды.
– Охладись, - говорит он, проигнорировав вопрос.
– Мне нужно, чтобы ты оставалась в игре.
Я открываю бутылку Восс [17] ,
На первый взгляд, нет никаких отличительных деталей, которые могли бы указать на того, кому принадлежит гримерка. Безусловно, в комнате стоят большие, роскошные букеты, подносы и корзинки с закуской.
17
Voss – элитная бутилированная вода
Разумеется, есть всякая техника: плазма, стереосистема, игровая приставка и прочие.
Но кроме этого, комната кажется безликой.
– Даже не знаю, Нико, - говорю я, оглядываясь вокруг. Мы на частной территории. Проникновение со взломом не было в списке моих предсмертных желаний.
– А разве твой знакомый не знает, что мы здесь?
– Нет, - ответил Нико, закинув руки за голову.
– Но скоро узнает.
– Почему ты думаешь, что мы можем доверять ему?
Нико плотно сжимает губы, но быстро расслабляется.
– Потому что он единственный, из моих знакомых , кто ненавидит моего отца больше, чем я.
Именно в этот момент множество разных криков и воплей слышатся за дверью.
Я занимаю оборонительную позицию, кулаки сжаты в ожидании какого-нибудь разъяренного маньяка, который ворвётся сюда, чтобы разоблачить нас.
Нико, напротив, совершенно спокоен и хладнокровен, его руки по-прежнему сложены за головой, а ноги на столе. Не могу сказать точно, прикидывается он или же на самом деле чертовски самоуверен.
Тем не менее, я не могу терять бдительность. Не тогда, когда не знаю, кто и что находится по другую сторону двери.
Шум приближается и становится громче. Я могу различить визги фанаток, предлагающих себя, согласных на всё ради пяти минут наслаждения.
Это пьяное отчаяние настолько густое, что я почти могу попробовать его на вкус, как и пьянящую смесь запахов пота и секса. Вот дерьмо, это сильно. И это становится сильнее, настолько мощным, что я чувствую себя почти в состоянии алкогольного опьянения.
Моя одежда кажется слишком узкой, кожа - слишком горячей. Я срываю свою кожаную куртку так, будто она горит огнём, задыхаясь от облегчения, но этого всё равно мало. Я скребу свою одежду, желая снять её, но я также понимаю, что Нико всё ещё здесь, наблюдает за мной увлечённо, с восхищением, когда я руками сжимаю свою грудь через тонкую ткань.
Такие обалденные чувства. Но мне нужно намного больше.
Когда мои руки скользнули ниже, а пальцы коснулись внутренней стороны бедер в ажурных чулках, дверь распахнулась. Я по-прежнему касаюсь себя, когда смотрю на Денни Нокса, окруженного по крайней мере с полдюжины полуголых девушек. Я хочу быть одной из них. В этот самый момент я ненавижу и завидую им.