Светлым по Темной
Шрифт:
— Нет. Этого никто не умеет, даже Мастера, что темный, что светлый, — невольно улыбнулась я.
Детишки разочарованно вздохнули. Я явно пала в их глазах. Впрочем, замешательство длилось секунд тридцать, не больше. Потом оказалось, что мне вовсе не обязательно было изгаляться в выдумках о том, что сказать и сделать: милые создания буквально завалили меня разнообразными вопросами о Темной Империи, Темной Школе и лично обо мне. Уж каких только светлых суеверий я не наслушалась! И птицами-то по поднебесью мы, темные, летаем (гадя на головы всем окружающим), и верхом на коровах по дорогам скачем, и друг друга за малейшую провинность загрызаем
Я бы так и просидела, наверное, весь день, отвечая на многочисленные — порой глупые, порой бесцеремонные — вопросы свежеиспеченных школяров, если бы не громкий перезвон и коридоре, напомнивший, что пора идти на лекцию. Возрадовавшись, я вскочила на ноги и невесть откуда прорезавшимся командным голосом повелительно заявили «Дети, за мной!», после чего решительно вышла из кабинета ничуть не сомневаясь, что никто за мной не пойдет. Однако юные дарования поспешно вылезли из-за парт, построились парами и хвостом побежали за мной, как утята за мамой-уткой. Слегка перетрухнув, я старалась идти как можно более важно и солидно, дабы не растерять те крохи авторитета, которые уже успела обрести в глазах своей группы.
Втолкнув детишек в аудиторию, в которой уже начал собираться весь поток, я отошла в сторону и дождалась там, когда последняя партия первокурсников пройдет в аудиторию. И только тогда, убедившись, что в коридоре никого больше не осталось, набрала полные легкие воздуха, как перед прыжком в воду, мысленно воззвала к Увилле и шагнула в аудиторию.
Честное слово, на магическое ристалище во время выпускных экзаменов в Темной Школе и то выходить было не так страшно. Когда на меня в упор уставились семь десятков любопытных глаз, я почувствовала, как гладкие каменные плиты просто уходят из-под ног.
Я, стараясь не смотреть на сборище светлых детишек, поднялась по пологим ступеням на трибуну, положила перед собой прихваченные заранее конспекты и записи и слегка дрожащим голосом залепетала вводную лекцию «Освоение основ самоконтроля и осознание важности оного в искусстве управления внутренними резервами». Минут пять в аудитории было спокойно, тишину разрывал только мой нервный голос да шорох перьев по пергаменту. Потом кто-то кому-то передал записочку. Кому-то срочно понадобилось посовещаться с приятелем. Кто-то уронил перо и полез за ним под стол. Кому-то лекция не понравилась, и он не постеснялся вполголоса об этом заявить. Гул нарастал, ширился и множился, вскоре благословенной тишины, какой поприветствовала меня аудитория, как не бывало. Мой голос уже не мог справиться с поднятым шумом и с трудом продирался сквозь него, как кабан через густые и колючие заросли терновника, разве что клоки шерсти и капли крови заменяли мои растерянные взгляды.
В конце концов я не выдержала и замолчала, беспомощно глядя на расшалившуюся аудиторию. Этого, кажется, никто и не заметил: милые создания продолжали знакомиться, переговариваться и обмениваться мнениями относительно Светлой Школы, лекционного зала, окружающего мира, сегодняшней погоды, моды и взглядов на жизнь. И послушала-послушала, повздыхала для затравки, поняла, что это бесполезно, и робко попыталась призвать школяров к порядку, гулко постукивая каблуком об пол и повторяя: «Дети, тише! Тише, успокойтесь!» Получилось плохо, меня, кажется, никто даже не услышал. Почувствовав слабинку новоявленной преподавательши, милые крошки занялись своими делами, решив, что на нее, такую темную и нестрогую, обращать внимание необязательно.
И уж тут я обозлилась. Да что ж это такое?! Да, я темная, не слишком-то опытная и вообще по возрасту не так уж далеко ушла от этих школяров. Но я же уже искусница! И относиться ко мне нужно соответственно!
Пронзительный скрежет когтей по доске мигом заставил молодежь примолкнуть и потрясенно вытаращиться на меня. То, что они увидели, их не обрадовало. К счастью, ученики оказались не из слабонервных и падать в обморок или убегать с испуганными воплями не стали, а как завороженные уставились на тонкую сеточку, прикрывающую мое лицо, и прекрасно видные из-под нее клыки.
— Тише, детки. Пожалуйста, потрудитесь сконцентрировать все внимание на лекции, — ласково улыбнулась я, постукивая когтями но трибуне. Вспомнила, чем преподаватели в свое время стращали меня, и припугнула: — Тема очень важная, вам потом по ней три практических занятия отрабатывать и контрольную писать! Ну, работаем! А не то я сейчас конспекты начну проверять!
Угроза подействовала — юные таланты поспешно опустили головы к пергаментам и взяли на изготовку перья, демонстрируя горячейшее желание грызть гранит науки под моим чутким руководством. Вторая часть лекции прошла изумительно спокойно и мирно — в тишине, ватным одеялом укутавшей аудиторию, слышался только мой размеренный голос и сопение сосредоточенно конспектирующих учеников.
Часов через пять я, с трудом переставляя ноги и практически свесив язык на плечо, плелась по коридору, уже плохо соображая, куда меня несут дрожащие нижние конечности. А я-то раньше удивлялась, и отчего преподаватели в Темной Школе вечно жаловались, что жутко устают?! Теперь же мне стало ясно, что болтать с трибуны вовсе не так легко, как мне казалось раньше. Еще неизвестно, что проще — читать или конспектировать лекцию. Я, отболтав перед первым, пятым и седьмым курсом по полтора часа, уже почему-то склонялась к мнению, что писать легче. Такое ощущение, что я камни на собственном горбу таскала.
— Ой, Дивейно! — восторженно взвизгнули сзади, и на меня налетела Инната. Я покачнулась под этим напором дружеских чувств и, дабы не упасть, поскорее ухватилась за стену. — Ой, да ты на ногах еле-еле стоишь!
— Укатали сивку крутые горки? — благодушно поинтересовался Айрэк, галантно подставляя мне руку. Я гордо отвергла протянутую длань и высокомерно глянула на него:
— Нет. Вот подожди, я еще на ваш факультет лекции читать приду, тогда и посмотрим, кто кого укатает. Когда я там у вас по расписанию? Послезавтра, кажется, второй парой?
Айрэк негодующе фыркнул, зато Инната пришла в состояние ажитации и едва ли не заскакала вокруг меня:
— Ой, Дивейно, а когда ты к нам придешь?
— А у целителей я не читаю, у вас, по-моему, читает искусник Даерт, — отозвалась я, если честно, обрадованная отсутствием необходимости вбивать науку в Иннатину голову. Кто знает, как эта девчонка учится, может, из рук вон плохо, а мне же потом стыдно ей будет двойки ставить — все-таки какая-никакая, а подруга.
— А пойдем в город, а? — вновь оживилась на мгновение расстроившаяся Инната. — На Яблоневом бульваре, говорят, какой-то магазинчик новый открыли — со шляпками, перчатками, поясами, вуалями и много еще с чем!