Светлый мир
Шрифт:
Когда в прошлом году к ним приехал торговец: полный хитрый мужик с маленькими злыми глазками. Свят за ним по пятам ходил. На глаза не лез, но всегда рядом мрачной тенью маячил. Так вот, тот торговец, думая, что все уснули, к Сауле в клеть забрался. Свят его за шиворот оттуда тут же и вытянул. Сауле даже испугаться не успела, только глаза распахнула, а от торговца лишь ноги за порог вытягиваемые и остались. Вышвырнул его Свят за забор посреди ночи. Ох, и ругался проклятый, обещал много чего, особенно Святу досталось.
— Матушка, спрячь ее! — подлетев к женщинам, Свят чуть тряхнул старушку за плечо.
— Святушка, может
— Может, — кивнул он, бросив осторожный взгляд на Сауле.
И матушка поняла: не может. Идут темные к ним и навряд ли чтобы про богов поговорить.
— Батюшку берите и в погреб! — велел Свят.
— Без меня пусть идут! — грозно возразил, спускаясь с лестницы, батюшка. Немолодой, но еще крепкий мужчина с седой окладистой бородой, доставшейся ему от какого-то нечеловеческого племени, и связанными в хвост, такими же седыми волосами. Видно было, что батюшка одевался в спешке — видно лег вздремнуть, он ночью за какими-то травками ходил, только под утро явился — рубаха не зашнурована, одна штанина поверх онучи телепается, а пояс он все пытался завернуть, но путался. В конце концов, зло плюнув и обозвав непослушную вещ змеем подземным, он успокоился и только тогда смог завязать пояс как надо. — Я прятаться не буду. Попытаюсь говорить.
— С кем? — взвыл Свят, — с монстрами?
— Может, там люди будут, — непокорно мотнул головой старик и заспешил на выход, бросив через плечо, — а вы в подвал и Звона возьмите, маленький он еще.
Свят прикусил губу, едва сдержав ругательства и побежал следом за стариком.
— Матушка?
— Идем, идем милая. Сейчас Звонку заберем и пойдем.
Звона едва не пришлось тянуть силой. Мальчику только исполнилось шесть и он считал себя взрослым и в битве полезным. Немного уговоров, полные слез глаза и мальчик благородно пообещал не отходить от Сауле ни на шаг, охраняя и защищая.
Сквозь толстую, обитую кожей дверь звуки долетали плохо, но не настолько, чтобы не разобрать крики и звон оружия. Их вытащили совсем скоро. Бросили на колени перед высоким, худым демоном с серой, словно пеплом присыпанной, кожей и длинными, в пол пальца, шипами на изукрашенной черным рисунком голове.
Сауле, оглушенная увиденным, даже не думала кричать и сопротивляться. На земле, совсем недалеко от них, лежали Рост и Модри, в большой луже черной крови. Похоже до последнего не пускали темных к подвалу. Чуть поодаль неопрятной кучей лежал Страх. Пожилой конюх. Из-за угла дома выглядывали еще чьи то ноги.
— Девку и мальчишку на корабль. Старуху, — демон полоснул рукой по воздуху.
Второй, такой же серокожий и зеленоглазый, повторил движение с зажатым в руке мечом. Седая голова в толстом шерстяном платке глухо ударила об утоптанную землю двора. Тело, на мгновение задержавшись на коленях, медленно завалилось вперед. За спиной громко и надрывно закричал Звон, а Сауле сидела словно кукла, не в силах поверить, что все на самом деле. Не в силах закричать или пошевелиться.
— Заткните его и тащите на корабль, — зло бросил главный демон, разворачиваясь и собираясь уходить.
Вот тогда Сауле, подняв взгляд, вдруг завизжала, бросилась на него, вытянув вперед руки, и тут же отлетела обратно. В голове гудело, ударенная щека горела. Демоны, смеясь на разные голоса, вздернули ее на ноги и поволокли к морю.
У самого корабля, черного, хищно вытянутого, лежал на буром песке батюшка с рассеченными до паха грудью и животом. За ним бился в цепях окровавленный, избитый Свят. Волосы на его голове слиплись в страшный темный ком, а изо рта тягучим ручейком текла кровь вперемешку со слюной. Заметив демонов, ведущих еще не пришедшую в себя после удара Сауле и замолчавшего, глядящего перед собой пустым взглядом Звона, Свят забился еще сильнее, еще безумнее. Вот только сделать он уже ничего не смог.
Еще через два часа корабль отошел от берега, направляясь в Темную империю.
***
К кромке леса, подъехали на шестнадцатый день пути — сказалась усталость от постоянной езды. Перед путешественниками лежала пожелтевшая от солнца и ветра пустошь. Чуть дальше шумело море, сливающееся с небом на горизонте. А между ними, соединяя все три стихии: землю, воду и небо — одинокий и могучий стоял камень. Черный с рыжими чертами, слоистый оберег разграбленного, оскверненного храма.
К высокому частоколу из огромных, обструганных бревен Сауле подходила медленно и неуверенно. Она боялась. Боялась, что поселившуюся после слов Михаля надежду разобьет жестокая реальность. И там, за стеной, будут совсем не ее братья, а какие-нибудь неизвестные люди. Незнакомые мужчины.
Потянув за новый, повешенный совсем недавно шнур, Сауле замерла, сжавшись, словно робкий птенец. Со страхом прислушивалась к скрипу двери, точно такому, как и раньше, к тяжелым настороженным шагам, а затем и к грубому, неприветливому голосу грозно осведомившемуся из-за преграды:
— Кто? Чего надо?
— Свят? — прижав руку к губам, уточнила Сауле у невидимого мужчины.
С той стороны повисла недоуменная тишина, а следом скрипнули, отворяясь ворота.
— Святушка! — Сауле, всхлипнув, повисла на шее опешившего, стоящего с открытым ртом мужчины.
— С-Сауле, — ошарашенно прошептал он и, наконец, сомкнул объятья, подняв женщину над землей, и закружил, едва не врезаясь в дерево ограды.
Сауле и Свят сидели в трапезной, за длинным обеденным столом. Когда-то они вместе со всей своей семьей собирались здесь три раза в день.
Батюшка садился с одного короткого краю стола, матушка на противоположном. Все братья и она, сестра, усаживались вдоль длинных сторон. Еду никто не разносил, сами брали, что не достать передавали.
Сейчас две фигуры у самого края смотрелись одиноко и потерянно. Не спасали картину ни укутанный в цветастый платок медный взварник, ни расписные чашки, сделанные тут же, их братом Стахом.
Все в доме осталось прежним, демоны ничего не тронули. От этого становилось еще хуже. Казалось, обитатели просто исчезли, растворившись от какого-нибудь зловредного заклинания. Правда, по сути так и было.
Кахир, вместе с охраной остался во дворе, исследовать новое место.
— Как ты спасся, Свят? — улыбалась Сауле принимая из рук мужчины дымящуюся чашку.
Свят изменился. Он и раньше был довольно худым, сейчас же словно высох. Кожа обтянула тугие мышцы, жилы вздутыми канатами опоясывали сильные руки. Лицо, которое Сауле помнила уже мягким и слегка ироничным, вновь стало жестким и настороженным, а шрамы будто ярче стали, придавая мужчине по-настоящему жуткий вид. Глаза, словно у Анвара и Ашту несколько лет назад, настороженные и бегают от темного угла к открытой двери, а затем к окну и обратно.