Светоносная

Андрижески Дж. С.

Ещё не было абсолютной тишины. Они ещё не полностью исчезли.

Но даже эхо уже становилось всё слабее.

Реальность этого заставляла её тянуться дальше, с большим отчаянием погружаться в это тёмное, безмолвное пространство. Нечто похожее на панику охватило её, когда безмолвие усугубилось. Она наблюдала, как закручиваются вихри, как разноцветные облака вращаются по спирали мистической силы и света, затягивая её полностью.

В конце концов, она заставила себя отступить.

Она не могла рисковать полностью погрузиться

туда.

Она не могла рисковать и быть замеченной тем, кто сделал это.

Она знала — существует вероятность, что кто-то до сих пор наблюдал.

Тот, кто стоял за всем этим, мог по-прежнему следить за сетью, даже когда Древние искали его. Она сосредоточилась на самих завихрениях, пытаясь почувствовать, кто это сделал, что это могло быть за существо. Главный портал был более широким, глубоким и бурным вихрем, чем любой из других, которые ей удалось построить самостоятельно; он передавал ей информацию, ещё больше изображений, больше криков, больше страха, больше тишины, больше силы, но всё это не имело смысла.

Ничего из этого проясняло хоть что-то.

Вихрь неумолимо затягивал её.

Он притягивал её тело, её дух, её свет.

Он вытягивал саму её сущность.

Но он ничего не отдавал. Он не давал ей ответов.

Она смотрела, как вращаются туннели, оставшиеся неизменными даже в тишине других Светоносных, наполненные множеством цветов — тысячей оттенков синего, белого, золотого, зелёного, алого, оранжевого, сиреневого, фиолетового, жёлтого, красного, пурпурного, бирюзового, чёрного, серебряного.

«Светоносная».

Голос был мягким и льстивым.

И не один голос, а много.

Или, возможно, один голос, содержащий в себе множество.

«Светоносная, — шептал он. — Приди к нам. Присоединись к своим собратьям… теперь они свободны. Теперь они одни из нас. Будь с нами… освободись…»

Страх пронзил её.

Она почувствовала их.

Тьма окружила её, но она почувствовала их.

Она ощутила притяжение.

Оно стало настолько сильным, что она начала задыхаться.

Посмотрев на свои руки, предплечья и запястья, она поняла, что притяжение было не только ментальным. Это не только в её голове и не было частью её видений в вихрях.

Светящиеся нити обернулись вокруг неё.

Они сковали её запястья, её пальцы, её руки до локтей.

Они светились.

Жёсткие, серебристо-металлические нити обвились вокруг неё, словно они были частью чего-то живого, будто хвосты или щупальца, сделанные из чистой энергии. Что бы ни стояло за ними, они были чертовски сильны. Притяжение усиливалось, но теперь, когда она сопротивлялась, щупальца сжимались всё крепче, настойчивее дёргая её в вихревую воронку.

Чистая сила по ту стороны высасывала весь воздух из её лёгких.

Она вскрикнула, скорее от шока и отвращения, нежели от осознания.

Она чувствовала, как падает на стену.

Теперь она даже чувствовала направление притяжения.

Они хотели, чтобы она присоединилась к ним. Они хотели убрать её из этого измерения.

Они тянули её к главной двери.

Внезапно всё стало на сто процентов реальным.

Разум Алексис яростно включился в работу.

Она осознала, что происходит, осознала, что позволила горю одолеть себя, и что это дало им зацепку, которая чуть не отправила её ко всем остальным.

Паника накрыла её вместе с холодной, суровой реальностью.

Её рефлексы пробудились.

Мышцы включились на несколько мгновений раньше, чем разум.

Напрягшись, задыхаясь, теперь ещё и вспотев, она заставила связанные руки подняться, используя всю свою силу. Боль пронзила её плечи, впилась когтями в живот, и агония охватывала её, пока она сопротивлялась. Боль стала такой сильной, что она подумала, будто эти серебряные нити могут разорвать её на части.

Она всё равно заставила себя поднять руки.

Обжигающая агония пронзила её, вынудив вскрикнуть.

Стиснув зубы, она завела руки назад за голову. Ей удалось выхватить оба меча одновременно, и её губы бормотали заклинания, пока она поднимала и проворачивала их.

Лезвия засветились.

Татуировки на её руках и плечах вспыхнули бело-голубым светом.

Опустив мечи, она разрубила светящиеся нити.

В этот же момент она рванулась назад.

Каждая унция её веса и мышц оттолкнула её от стены в тот момент, когда двойные мечи разрубили змеевидные витки.

Глава 10. Что в имени тебе моём?

Когда Алексис удалось сфокусировать взгляд, она лежала на цементном полу.

У неё болела спина.

Задница тоже болела.

Ей стало дурно, словно что-то гнилое заползло ей в глотку и пробиралось к животу. Она задыхалась, пытаясь вдохнуть кислорода. Затем приподнялась на локтях и вздрогнула, когда почувствовала ушибы на них и, возможно, даже переломы.

Перед ней появилась рука.

На мгновение она окуталась дымкой, а затем снова сделалась материальной.

Алексис моргнула, а затем посмотрела на свои руки.

Она впервые осознала, что до сих пор держит оба меча.

Отказавшись от предложения помощи Странника, она рванулась вверх и вскочила на ноги, всё ещё не выпуская мечи. Она устойчиво встала и нахмурилась, оглядывая тёмное помещение, слегка пахнущее плесенью.

Сосредоточившись на рисунке со львом на стене, она вспомнила, где находится и почему.

Она вспомнила, что произошло и как она оказалась лежащей на спине в старой клетке для животных.