Светорада Медовая
Шрифт:
– Ты живешь, как тебе нравится, Скафти сын Аудуна, словно у тебя нет обязанностей перед родом и общиной. Отчасти мне понятно твое желание строить собственную жизнь без оглядки на покон и обычаи. Но ты должен кое-что понять: если курганный мертвец забрал к себе душу твоей Турид, то через нее он и тебя удерживает. Прошлое всегда тянет нас назад, ты живешь словно на привязи, а в жизни надо смотреть вперед. Так что тут только тебе решать – строить ли свою Долю или жить с Недолей в душе и ей подчиняться.
Изумленный этими словами, Скафти даже отстранился от Светы и посмотрел на нее с новым интересом.
– Доля с Недолей тут ни при чем, Света жена Стрелка, – заметил он с непривычным для него серьезным видом. – Просто моя Турид всегда здесь. – Он приложил руку к сердцу. – И пока я не пойму, что она отступает, позволяя другой взволновать мое сердце, я не расплету вдовью косицу…
Потом Скафти будто встряхнулся, беспечно заявив, что он проголодался, и стал шутливо намекать, что Света, такая отменная стряпуха, должна непременно угостить его чем-то из запасов на становище. Светорада даже подивилась его умению отбрасывать печальные мысли. Что ж, есть люди, которые любят жизнь и находят повод для радости, даже нося в сердце тоску. Интересно, а как бы повел себя Стема? А если бы с ней что-то случилось? Как скоро он бы утешился? И она вдруг ощутила, что нестерпимо хочет увидеться с ним. Чтобы обнять его… и чтобы разобраться в том, что наплел ей Усмар о какой-то мерянской шаманке.
Когда насытившийся мутной, но очень вкусной похлебкой Скафти собрался уезжать, Светорада спросила, когда его отец намеревается отбыть в Медвежий Угол. Узнав, что, скорее всего, уже завтра, она потребовала, чтобы Скафти взял ее с собой в Ростов. Здесь, как оказалось, без нее есть кому готовить, а ей непременно нужно съездить к мужу.
– Ты все же хочешь убедиться, что твой Стрелок верен тебе? – спросил Скафти и укоризненно покачал головой.
– Уж не покрываешь ли ты его? – вскинулась Светорада.
А потом с независимым видом добавила, что ей просто хочется взглянуть на эту большую реку Итиль, о которой столько слышала.
Скафти махнул рукой.
– Тебе бы только поступать по-своему. Ну, чисто княгиня, своенравная и привыкшая повелевать! Ладно уж, залазь на моего серого. Да мне и самому проехаться на коне с красивой девушкой будет в радость. Но учти, я не мой отец. Вряд ли тебе удастся уговорить Аудуна так быстро, как меня, доброго и покладистого мужчину.
– Уговорю, – буркнула, тряхнув головой, Светорада.
Она оказалась права. Аудун в тот день был в приподнятом настроении. Ярл вывел свой драккар [78] из корабельного сарая и в предвкушении похода по рекам к Итилю согласился исполнить просьбу Светы, не очень задумываясь. Медовая помахала Скафти рукой, стоя на корме корабля, а потом уже смотрела только вперед, кутаясь от свежего весеннего ветра в теплый жупан. От одной лишь мысли, что она скоро встретится со Стемой, душа ее пела.
78
Драккар –
ГЛАВА 6
На самом деле Стема не ждал, что к нему на Итиль собирается приехать жена. Однако известие, что из Ростова вскоре снарядят отряд воинов, а также мастеровых для постройки крепостцы на речном мысу, уже пришло. Об этом сообщил приехавший в Медвежий Угол воевода Нечай. Понимая, что вновь прибывших придется чем-то кормить, Стема еще с утра отправился со своими людьми в лес.
Охота вышла удачной: удалось загнать и подстрелить пару оленей и несколько зайцев. Охотники как раз свежевали добычу и укладывали ее на волокуши, когда чуткий мерянин Кетоша из отряда Стемы вдруг встрепенулся и стал прислушиваться.
– Чу! Слышите? Что-то творится на реке.
Все замерли, прислушиваясь. Со стороны леса, где текла полноводная река Итиль, и впрямь долетали приглушенные расстоянием беспорядочные звуки, отнюдь не вязавшиеся с безмятежностью солнечного ясного дня: слышались крики, лязг железа, скрип тяжелого дерева. Нечай первый сообразил, что это отголоски битвы, и, велев оставить на двоих уных добычу, всем остальным приказал садиться на коней и спешить к реке.
– Никак черемиса разбойная на кого-то налетела, – предположил он, обращаясь к скакавшему рядом Стрелку.
И не ошибся. Когда всадники, сдерживая коней у топкого берега, выскочили из лесу, они увидели, что бой идет как раз недалеко от места их охоты. И какой бой! Два тяжело груженных корабля были остановлены мелью, в которой увяз первый корабль, по всем приметам кнорр [79] викингов, загородивший путь и второму, крутобокому судну со сшитым из разных кусков клетчатым парусом, а вокруг них кружили лодки-долбленки, из которых разбойники во что бы то ни стало старались взобраться на суда. Их было множество, так что корабелам приходилось отбиваться отчаянно. Наскочившие явно были из черемисы: все в звериных шкурах, на головах высушенные морды ушастых и рогатых зверей, визжат пронзительно, как принято только у этого племени, когда идут в наскок.
79
Кнорр – торговое судно скандинавов.
Стема первым натянул лук, сбив стрелой пробиравшегося к мачте варяжского кнорра разбойника, у которого на голове красовались козьи рога. Тот полетел прямо под ноги варягов, отбивавшихся у крытого сукном товара. Потом еще один был сбит в попытке взобраться на корабль. Но это уже не Стема постарался, а поднаторевший на уроках стрельбы хвастливый Влас.
– Эвон, какой я! – воскликнул новгородец, потрясая луком.
И тут же охнул, когда по его щеке чиркнуло пущенной кем-то из разбойников стрелой. Влас испугался, стал что-то кричать, дескать, у черемисы, почитай, все стрелы отравлены, но в горячке боя некогда было разбираться. Да и сам Влас, когда люди Нечая стали на лошадях выскакивать из кустов и наседать на разбойников, оказавшихся на песчаной мели между ними и кораблями, вновь кинулся в сечу.