Светорада Золотая
Шрифт:
– Я понимаю, что предлагаю вам необычный поход, смоляне. Но если у нас все выйдет, мы совершим великое, и бояны еще долго будут славить нас в былинах и сказаниях. Если же мы будем только выжидать… Клянусь небесным светилом, мужчины вы или нет, чтобы отмахнуться от славного дела и жаться к подолам своих женщин? Я готов пообещать вам как награду, так и славный поход. Да и на степь поглядите. Наслышаны уже, небось, о том, как воины добывают себе богатство и славу в лихом степном дозоре, охраняя Русь?
– Веди нас, князь! – подскочил со своего места один молодой боярин, которого распалили речи Игоря. А там и Бермята поднялся, тоже готовый хоть сейчас сесть
Они собирались в поход так поспешно, что и требы Перуну не успели принести. Да какое там! Все уже прониклись мыслью, что чем скорее они доберутся до степи, тем вернее у них выйдет задуманное. Угры кочуют медленно, обремененные возами с семьями и стадами, которых надо гнать вместе с обозом. И вот будет неожиданность, когда они выйдут к сожженной степи, где нет ни травы для скота, ни колодцев, ни троп, указывающих направление. Главное теперь – успеть выполнить блестящий план Игоря.
В том, что этот хитрый план задуман воспитанником Вещего, никто не сомневался. Асмунд же помалкивал. Ольга ведает, что это его идея, – и ладно. Но иное опечалило княжича: Ольга вознамерилась и сама ехать с Игорем. Куда ей в ее положении, думал Асмунд, даже завел речь об этом, но дева-воин только отмахнулась.
Она пришла к нему проститься уже в дорожной одежде, опоясанная мечом.
– Игорь сам настоял, чтобы я подле него держалась, – весело сказала она, не обращая внимания на грустный вид Смоленского княжича. – Сказал, чтобы я и думать не смела остаться в Смоленске до празднования Купалы, что он хочет видеть меня рядом с собой.
– Причем же тут купальский праздник? – почти без интереса полюбопытствовал юноша, только бы не видеть этого выражения счастья на ее лице.
Ольга словно очнулась, поглядела задумчиво, будто какая-то мысль не давала ей покоя, но высказать ее она не могла.
– Купальский праздник, спрашиваешь? Ну да тут без меня обойдутся. А еще вот что: Стемка-то вернется после отъезда Игоря, пусть опять при княжне рындой состоит. Ты проследи за этим, ведь и Олег наказывал.
– О Стемке только мне сейчас и думать, – вздохнул Асмунд.
– Но уж то, что сестрица твоя с этой мыслью носится, это так же верно, как Днепр могуч.
Асмунд подумал о том, что сестра и впрямь просто расцвела, узнав о скором отъезде жениха. Из своего окошка он видел, как весело простилась она с Игорем. Князь Игорь, уже сидя в седле, чуть склонил стан перед невестой, она же едва не подпрыгивала, махая ему платочком. Даже не подумали расцеловаться на прощание. А ведь, что ни говори, Игорь отбывал на необычное и опасное дело. Но он так и рвался в путь, почти с места пустил коня в рысь, поскакал к воротам. Асмунд увидел рядом с ним Ольгу – оживленную, красивую, горделивую. Другая в ее положении все бы к капищу Рода и Рожениц ходила, а этой в поход невтерпеж. Не мать будущая, а прямо Магура! [108] Нуда уехала – и уехала, Перун в помощь. Все равно они не пара. И никогда не будут вместе…
108
Рожаницы – помощницы бога Рода, женские духи, помогавшие женщинам выносить ребенка; Магура (Перунница) – дочь Перуна, воительница. Павшим в бою давала напиться живой воды, перед тем как забрать их души в Ирий.
ГЛАВА 12
Той
Да и потом, пока сенные девушки расчесывали ее и заплетали косу, пока сообщали, что к княгине Гордоксеве прибыли поболтать ее подруги-боярыни и она сидит с ними в дальней горнице, квас попивает, – Светорада была все время весела и улыбчива, шутила да посмеивалась с ними. А когда, нарядив княжну, поднесли ей круглое хазарское зеркало, из посеребренного листа меди, Светораде совсем хорошо сделалось. Ишь, какая! И лицо румяное, нежное, и губы яркие да сочные, и ресницы длиннющие, а очи мерцают из глубины, не уступая сиянием длинным серьгам-подвескам из чеканного золота с узором. С таким же узором была чеканка и на тонком золотом обруче, обвивавшем ее чело, вдоль лица красиво завивались светлые кудри, хотя волосы княжны и были заплетены сзади в толстую косу.
– Ну что, довольна, ягодка моя? – лукаво усмехнулась, глядя на любующуюся собой девушку, старая Текла.
И вправду было на что полюбоваться и отчего порадоваться! А когда Светорада вышла из опочивальни, ее ожидала новая радость: у стены как ни в чем не бывало стоял ее рында.
Стема засиял при виде княжны. Смотрел на нее, хитро прищурившись, а Светорада думала, что во всем Смоленске не найти более пригожего, славного и удалого парня. Они какое-то время просто молчали, глядя друг на друга.
Светорада вымолвила:
– Как ты сюда попал?
– Ногами пришел, – коротко ответил Стемка.
– Надо же! И сумел ведь.
– А что? Дело нехитрое. Одну ногу переставляешь, потом другую, но только быстренько так. Ведь надо же мою госпожу княжну охранять кому-то! А меня от должности никто не освобождал. Даже сам Игорь Киевский.
– Ну, об Игоре сейчас волноваться – не твоя забота. Его ваша богатырша Ольга в пути будет охранять. И ублажать как следует. Все-все, молчу! Не стану худого говорить о всеми восхваляемой Ольге Вышгородской. Да только не ожидала я, что ты даже слова доброго мне не скажешь, за то, что в ноги Асмунду кидалась, чтобы он нашел повод услать Игоря.
Стема поглядел на нее с иронией.
– Это ты-то кидалась? Из-за меня? Лешево семя!.. Ну, ты и отмочишь, Светка!
И он хохотнул.
А Светораде вдруг так обидно сделалось, что вся ее радость сразу прошла. И отчего он такой?..
– Ты глуп, как необожженный горшок, Стема, – надменно сказала она. – Не мое дело перед тобой стелиться да уговаривать. А то, что я правду сказала, тому Даждьбог свидетель! А веришь ты или нет… Ха! Больно надо. Сам потом узнаешь все. И как я Асмунда просила, и как та же Ольга придумала с ним эту байку про пожар в степи.
– Ольга это придумала?
Стема поглядел куда-то в сторону, взгляд его стал задумчивым.
– Ольга… Она может. Только все равно зря вы старались. Игорь хоть и горяч, но отходчив. Пару дней полютовал бы, а потом отошел. Как боги святы, он уже сейчас вспоминает о том, что произошло с улыбкой. Я-то его знаю.
Светорада едва не задохнулась от обиды. Да уж, дождешься от такого, как Стема, благодарности, держи карман шире! Гордо вскинув голову, она хотела пройти мимо, но Стема удержал ее.