Свидание с вампиром

Морриган Лана

Но весь план рухнул к чертям, стоило сделать несколько шагов по еще более душному третьему уровню.

Глава 46

Ивару не послышалось, возбужденный женский голос доносился из темноты. Тело моментально отреагировало, распознавая угрозу, мышцы пришли в тонус, слух обострился до предела. Мягко ступая вдоль стены, тщательно выбирая куда опустить ботинок, остановился у дверного проема:

— Он никогда бы не взглянул на тебя, — глубокая складка залегла меж бровей на лице мужчины, Ивар не понимал, как

кто-то из участников мог оказаться здесь. — Я не пила тебя только потому, что ты была в отключке. Хочу видеть твои слезы, слышать мольбы, когда поймешь, что жизнь уходит из твоего тела.

Вампирша. Голодная вампирша, раз она не слышит его шагов и стука сердца. Увлеченная жертвой.

Затаив дыхание медленно выглянул и сдержав ругательства, прижался к стене.

Татьяна, как он сразу не узнал. А ведь умна, была под самым носом Темного, но никому и в голову не пришло спуститься в старый улей.

— Постой! — знакомый голос вонзился в сердце острым клинком. — Князь простит. Я попрошу отпустить тебя, он не сможет мне отказать.

Ивар сжал челюсти до скрипа зубов. Элеонора. Ее голос. Надломленный, с болью в каждом слове.

Он только ее нашел и не готов терять вновь.

Семнадцать лет безрезультатных поисков сестры, наконец увенчались успехом. Он помнил, как еще мальчишкой донимал тетку. Она же строго отвечала, что у него больше нет сестры, и он должен забыть про нее. А в голове ребенка не укладывалось, как такое могло быть. Сегодня- есть, а завтра уже нет. А через несколько месяцев не стало и родителей. Это сейчас он знал, что мать с отцом отравились какой-то "паленой" дрянью, а не попали в аварию, как ему рассказывала тетка Анна. А белобрысый мальчишка плакал и звал, но смирился: родители не пришли забрать его от тетки, и через неделю, и через месяц, и даже два. Им больше никто не интересовался. Вместе с теткой Анной они забрали его скудные пожитки и поставили раскладушку в маленькой комнате у окна. Самые близкие люди его покинули, уходили, не попрощавшись, не хотели быть с ним, не любили. Так и пришла злость. Злость на весь мир, и себя.

— Я давно подписала себе смертный приговор

— Твоя смерть будет долгой. Очень долгой. Ты умрешь не один раз.

Вот же упрямая малявка, на первый взгляд комнатный цветок, а на деле стойкая и сильная, как и он сам.

Вампирша с силой тряхнула за плечи девушку, чуть запрокинула голову и с чувством впилась в шею, со стоном и мерзким причмокиванием.

Секунда, две, три… разрешил досчитать до семи, слушая тихие всхлипы и звуки борьбы.

Вампирше нужно дать время, не так много, чтобы она успела насытиться, но потеряла бдительность.

Восемь, левая ладонь легла на металлический шприц с отравленной кровью.

Девять, правая накрывала рукоять ножа.

Десять, рывок.

Три крупных шага, мощный удар серебристого лезвия в основание шеи вампирши. Татьяна дернулась, не ожидая нападения. Неконтролируемая жажда и желание мести притупили другие инстинкты.

Охотник ловко уклоняется от замаха руки со смертоносными когтями. Бросок. Укол. Содержимое шприца растекается ядом вдоль длинной шеи вампирши, спускаясь к навеки замершему сердцу. Было идеально впрыснуть яд прямо в него, но приходится рисковать: сейчас от Ивара зависит не только его жизнь, но и последнего родного ему человека.

Звериный крик оглушает. Высокий, настолько пронзительной, что после в ушах сохраняется низкий гул.

Бледные пальцы хватаются за шею, царапают, оставляя бордовые полосы, пытаясь избавиться от яда.

— Охотник, — обезумев, Татьяна делает выпад. — Идеально, — шипит, ощущая, как ее выедает изнутри. — Две смерти, — бросается вперед, уходит от удара ножом, очередной выпад и уклонение. Ловит быстрый взгляд Ивара за спину и растягивается в плотоядной улыбке. — Правильно, я начну с нее.

Эля в страхе вжимается в стену, инстинктивно прикрывая лицо руками.

Топот, жжение в боку, злобное шипение Татьяны, глухой мужской стон, визг, омерзительный хруст и тишина.

— Ты как? — прорывается сквозь грохот сердца. — Эля, мы живы, — мужские пальцы отцепили ладони. — Тебе бы обработать рану. Пока не набежали следующие участники.

Девушка проследила взглядом, острые когти прошлись вдоль ребер, подобно трем тонким лезвиям. Неглубоко, поверхностно царапая кожу.

— Какие участники? — спросила, не отрываясь от тонких кровавых полосок.

— К сожалению, сильные. Встать сможешь? — медленно потянув девушку за руку, перехватил за талию, помогая удержать равновесие. Краем глаза Эля видела тело лежавшее в нескольких метрах от них, с облегчением отмечая, что темнота не позволяет рассмотреть все в подробностях.

Шелест характерный при перемещении вампиров, разнесся по каменным стенам. Ивар задвинул девушку за спину и замер, встречая опасность.

Ухватив со спины за ремень охотника, Эля балансировала на грани сознания.

— Разве я тебя не предупреждал, что оторву руки? — голос Александра прокатился по телу волной облегчения.

Глава 47

— Разве я тебя не предупреждал, что оторву руки? — голос Александра прокатился по телу волной облегчения.

В этот момент Ивар попрощался если не с жизнью, то с руками точно.

Князь стоял напротив, в двух шагах. Темнота не мешала разглядеть оголенные клыки и обезумевший взгляд вампира.

Прохлада девичьих пальчиков ощущалась на пояснице, Элю заметно шатало и крепкая хватка на ремне охотника ослабевала с каждой секундой.

Хреновый день сегодня, — пульсировало в голове Ивара.

— Предупреждал, — коротко ответил, князь не будет слушать долгие объяснения, когда его пара из последних сил держится на ногах.

Несколько секунд превратились в минуты. Минуты невыносимого ожидания для мужчин.

Животный страх за Элеонору трансформировался в гнев в тот момент, когда князь услышал ее трепещущее сердцебиение, ее слишком тяжелое дыхание.

Гнев внутри клокотал, желая найти выход. Найти виновного. Сорваться. Получить разрядку. Но Александр осознавал, что имеет право злиться только на себя: на свою беспечность.