Свидетель по делу – кошка

Самтенко Мария

– Бессонница? Это мой фамильяр, Клубочек. Он еще маленький.

В глазах грифона вспыхивает искра интереса. Рассказываю, что в первую неделю после перемещения на «электричке истинности» ко мне прицепился какая-то библиотечная зверушка, похожая на оживший моток оранжевой пряжи. Гоблин-библиотекарь – неприятный хмырь, не имеющий почти ничего общего с нашим комендантом Зургом – тут же скривил морду, а подошедший ректор сказал, что это теперь мой фамильяр, и он у меня навсегда. Вообще фамильяр это такой волшебный помощник, но он у меня совсем крошка и умеет только насылать бессонницу. Не знаю, почему, наверно, чтобы хозяйка могла читать всю ночь. Но я не теряю надежды со временем обучить его находить в библиотеке детективы.

– А магических способностей у вас нет? – уточняет грифон.

Вопрос резонный. Фамильяры обычно появляются у магов. И это не мой случай.

Но я все равно решаю уточнить. Мало ли чего?

– А за способность считается то, что на меня периодически сваливаются трупы? Тогда нет.

Грифон смеется. Какое-то время он еще опрашивает меня, потом отпускает. Но я не спешу уходить с места преступления – интересно же!

Вот коллега грифона закончил опрашивать убитого горем ректора, вот вернулись те, кто осматривал комнаты Мымры… понимаю, что увидела и услышала достаточно, и уже начинаю вызывать раздражение. Прощаюсь и решаю пойти в столовую, перекусить. Надеюсь, там еще что-то осталось с пропущенного мною завтрака. И обеда!

По пути вспоминаю, что хотела забрать у Амины ведро. Надо зайти, взять, пока Зург Камнегрыз не прибил меня за потерю инвентаря. Правда, я не помню расписание ее занятий, так что решаю завернуть наудачу, и если преподавательницы нет на месте, пойти в столовую.

К моему удивлению, Амина действительно оказывается на месте. С интересом осматриваю ее комнаты. У меня комнатка одна, а у преподавателей они, как правило, сдвоенные – в дальней комнате спальня, а в ближней что-то вроде кабинета или приемной. У Амины тут стол, стулья, шкаф, книги по воспитанию трудных подростков, зеркало и большая карта с какими-то пометками на стене. Кажется, там отмечены земли оборотней, но, если честно, я не уверена. Еще не до конца разобралась в местной географии. Пока мы обмениваемся ничего не значащим фразами, замечаю мячи для магбола на специальной подставке и парочку вечнозеленых растений в горшках. А еще у Амины вкусно пахнет какой-то едой, и я снова вспоминаю про пропущенный завтрак.

Преподавательница замечает мой интерес. Готовлюсь оправдывать свое любопытство тем, что никогда не видела, как живут оборотни, и ожидала что-нибудь… необычное. Например, большую берлогу.

Но Амину волнует другое:

– Что говорят следователи?

Ого! Она интересуется убийством? Невольно вспоминаю про сцену у ректорского кабинета. А ведь у девушки, кажется, был мотив для убийства. Мымра, конечно, всем надоела, но ведь по морде просто так не дают.

С другой стороны…

Не успеваю додумать про Мымру – голодный живот урчит, и Амина сочувственно предлагает чаю. Да не с печеньем (каюсь, я сама обнаглела и спросила про печеньки), а с какой-то местной вкуснятиной:

– Котлета из дикой кабанины, подкопченный сыр и лесные грибы, сервированный в многослойной ржаной булочке с семенами тыквы, напоминающей лунный рельеф.

Звучит аппетитно. Ну как устоять?! Конечно, я соглашаюсь. Тем более что в столовой наверняка одна каша «Прозрение».

– Спасибо. Не откажусь. С утра во рту маковой росинки не было.

– Маковой? Тут тыквенные семечки, – удивляется девушка. – Я, правда, не люблю тыквенные семечки, и все время их убираю. Но выглядит красиво.

Понятно, в Каэлме не принято говорить про маковые росинки. А как, интересно, отреагируют местные, когда я начну рассказать про нежно любимую мною лапшу быстрого приготовления? Главное, не назвать ее по привычке «бомжатина», а то подумают невесть что.

Бутерброд с кабаниной оказывается невероятно вкусным, и я с удовольствием впиваюсь в него зубами под одобрительным взглядом Амины. Девушка дожидается, когда я наемся, и начинает расспрашивать:

– Так что там с Галкой?..

О! Как же там было у Михаила Задорного? «Наберите воздуха в грудь»!

Доедаю последний кусочек аппетитного бутерброда и начинаю рассказывать то, что успела услышать от грифона и его следственной группы:

– На трупе Галки нашли следы побоев…

Амина фыркает: явно вспомнила, что выписала Мымре по морде.

–… кошачьи царапины…

Там в комнате еще кошечка обнаружилась, но я об этом потом расскажу.

–… снотворное и слабительное…

– Хаааа, – Амина уже не выдерживает, ее губы сами собой растягиваются в улыбке.

– … вампирский укус…

Ей-богу, когда об этом говорил следователь, это звучало не так смешно. А так мы обе чуть чашки от смеха не уронили!

–… и умерла она от того, что сломала шею при падении! – заканчиваю я, и следующую минуту мы честно старается перестать ржать.

– Мда, – берет себя в руки Амина. – Много я пропустила.

Да мы все, все много пропустили! Такое ощущение, что на Мымре пытались поставить ретеллинг «Убийства в Восточном экспрессе».

Но это еще не все! Чего там еще не хватает для полного сюра? Зловещих свидетелей!

И они, конечно, в наличии!

– Выпала Галгалея из своего окна, но в комнате никого не обнаружили, – для пущего эффекта я начинаю говорить нараспев. – Только кошка черная в качестве свидетеля.

И это, кстати, довольно странно. В первую очередь потому, что Галгалея не любила животных, и во вторую из-за аллергии у ректора. Конкретно вот на кошачью шерсть.

Впрочем, тема подозрительной кошки отходит на второй – мы с Аминой занимаемся тем, что перемываем косточки Галке и строим забавные версии насчет того, не превратятся ли ее похороны в праздник.

– Самоубийство? – уточняет наконец Амина.

– Наверное…

Не знаю, не знаю. Вообще, про самоубийство наплел комендант. И я совершенно не представляю, зачем нашей Мымре выбрасываться из окна, приняв слабительное и снотворное! И это я молчу про вампирский укус!

Определенно, в нашем мире не было таких интересных убийств.

Кажется, на моей не особо непроницаемой физиономии все же отражается желание сунуть свой нос в расследование, потому, что Амина смотрит на меня с интересом.