Свидетель тени
Шрифт:
Ошеломленный вскрик оборвался в самом начале. Мелькнул коготь Аранискила, разорвав человеку горло. В его сущность потянулась из раны кричащая душонка, и крылья демона забились в экстазе. Черная фигура Аранискила поглотила и переварила жизненную силу маленького человека.
“За Маска”, речитативом забормотали в грязь искаженные люди. “За Маска”.
Покончив с едой, Аранискил позволил высушенному телу упасть на дорожку. Ешьте, приказал он.
Радостно рыча, существа, бывшие когда-то людьми, вскочили на ноги, втянули труп в заросли и начали пожирать иссушенную плоть. Аранискил с удовольствием
Пока они ели, он наслаждался сладостью человеческой души. Во всем мире только люди обладали такой утонченной, роскошной жизненной силой, способной удовлетворить вечный голод его рода. Ирсиллар, Аранискил и Гриив превратят этот город людей в скотобойню. Сегодняшнее пиршество будет только первым из многих.
В доме находилось еще много душ. Гораздо больше. Он чуял их сквозь стены, даже на таком расстоянии. Ощущал их присутствие в зимнем ветре. Аранискил не знал, почему повелитель избрал этот дом как цель, да по сути его это и не интересовало. Там была еда. И этого было достаточно.
Идем, обратился он к искаженным людям. Внутри еще пища.
Длинные пурпурные языки замелькали меж серых губ и острых клыков. Ему нравилось смотреть их предвкушающее заискивание. “Пища”, шипели они. “Пища”.
Глава 4. Пиршество душ
Довольный тем, что обошелся без излишней жестокости в отношении неудачливого воришки, Кейл вернулся по приемному коридору в гостиную. Пышные ковры из Тэя, с изображениями красных драконов в полете, — настоящий рай для усталых ног. Спокойная атмосфера комнаты искушала его скинуть обувь и плюхнуться в одно из роскошных кресел и уснуть, но он не поддался соблазну. Вместо этого, он прошелся по комнате, восхищаясь тематическими картинами маслом, украшавшими стены. На первой, на фоне сумрачного неба, эльфийские рыцари на гиппогрифах сражались с орогами, оседлавшими виверн. Каждая последующая работа отображала этапы воздушного сражения, и победу эльфов на последней картине. Кейл улыбался, двигаясь от одной картины к другой, завороженный тем, как умело художник воспроизвел битву. Тамалон нанял художника-полуэльфа, Селисту Перим, два года назад. С тех самых пор картины притягивали Кейла.
Не считая собственной, просто обставленной, спальни, эта гостиная была его любимой комнатой в Стормвезер. Редко используемая кем-либо в семье, ночью она казалось его собственным тайным убежищем — только он и эльфы. Когда укоры совести не давали ему уснуть, и не хотелось читать, он часто приходил сюда, поразмышлять, затеряться в незапятнанной “героике” войны, существовавшей только на полотнах.
Только слабый свет единственной свечи и тусклое сияние углей в камине освещали комнату; он опустился в любимое мягкое кресло, опустил ноги на подушечку и позволил себе момент наслаждения одиночеством.
Сейчас было бы самое время закурить. Если бы я курил. Он снова вспомнил о своем, не расстающемся с трубкой, друге Джаке и улыбнулся.
Удаленный шум бала прорывался из зала, сквозь неподалеку расположенные двойные двери, но здесь царила тишина, отстраненная от праздничной суматохи. Отблескивал язычок свечи на четырех комплектах церемониальной брони, стоявших молчаливым дозором в углах комнаты, на грудной пластине каждого доспеха была гравировка — скрещенные молот и меч, знак какого-то давно забытого благородного дома Селгаунта. Все в комнате отражало интерес его лорда к истории других людей, мест и времен.
Может быть, поэтому мне здесь так нравится, подумал он. Потому, что я тоже чужак.
В отличии от большинства в Совете Старшин, Тамалон не считал свой город столь сверкающим маяком культурного величия, что все другие просто не стоили изучения.
Хотя в гостиной это было наиболее явно, повсюду в Стормвезер можно было наткнуться на уникальные достопримечательности собранные со всех уголков Фаэруна. Библиотека была переполнена трактатами со всего континента, некоторые из которых были написаны на языках, которые не понимал даже Кейл. Селгаунт в целом он презирал, но любил Стормвезер.
Еще несколько мгновений покоя, и он заставил себя подняться. Поправил литые бронзовые статуэтки драконов, по недлинному коридору прошел до главной кухни и распахнул двери.
Как он и подозревал, вся кухонная прислуга расселась, болтая и ужиная, вокруг выщербленного мясницкого стола. Как только он зашел, восемь молодых женщин — Брилла допускала до работы на кухне только женщин, — мгновенно замолчали. Кейл понимающе улыбнулся. Поскольку он дал Брилле полную свободу управлять кухней как ей заблагорассудится, он обычно появлялся только когда с пищей было что-то не так.
Восемь пар усталых, опасливых глаз уставились на него, беспокойно ожидая, когда он заговорит. Ни одна из них не сказала ни слова.
“Все в порядке”, заверил он их, но испуг на их лицах не уменьшился. Он переводил взгляд с одной на другую, и сообразил, что не знает имен большинства. Надо будет исправиться, сделал он себе заметку на память. Он всегда прилагал усилия, чтобы знать всех в доме, даже кухонную прислугу.
Когда, наконец, он заметил среди девушек знакомое лицо, он поймал ее взгляд.
“Айлин, где Брилла?” Айлин слегка вздрогнула, когда он произнес ее имя.
“В кладовых, мистер Кейл”, немедленно ответила она. Тоненькая, очень привлекательная девушка со светлыми волосами и ярко-зелеными глазами, Айлин работала уже с весны. “Мне позвать ее?”
“Сделай одолжение, Айлин”.
Она спрыгнула со стула и кинулась к дальней стороне кухни, к кладовым. Кайл моргнул, когда она со всей силы крикнула:
“Брилла! Брилла! Тебя зовет мистер Кейл! Брилла!”
Пока он ждал, прочие молодые женщины с трудом клевали из своих тарелок, тщательно избегая его взгляда. Должно быть, они считают его настоящим огром.
Спустя несколько минут, Брилла горделиво вплыла в кухню, сжимая в толстых пальцах одной руки мертвого цыпленка; перепуганную Айлин она тащила другой.
“Мистер Кейл”, кивком приветствовала она, толкая Айлин к ее стулу. “Иди, девочка, кушай. Говорю тебе, он не кусается”.
Айлин, залившись краской, уселась, а Брила вновь обратила свой кислый взгляд на Кейла.
“Надеюсь, это важно, мистер Кейл. Я как раз собиралась ощипывать цыплят на завтра”, и в качестве подтверждения продемонстрировала ему мертвого цыпленка.