Свидетель тени
Шрифт:
Кейл чувствовал предвкушающее нетерпение тени. Тварь излучала голод, как жар от пламени.
“Нет, прокляни тебя боги!”
Перепрыгнув последнее кресло на пути, он с разбегу врезался в тень. Яростно размахивая кулаками, он проскочил нематериальное тело существа насквозь, ощутив лишь безжалостный холод, словно шагнул раздетым в морозящий ночной воздух холодного месяца Молота. Не сумев остановиться, он столкнулся с Тазиэнной, опрокинув ее. Заставив немеющие члены подчиниться воле, он развернулся навстречу схватке, развернулся, чтобы защитить Тазиэнну. Он встал лицом к лицу с тенью, полный ярости и вновь
Сбитое с толку его бесстрашием, существо отлетело прочь, вне пределов досягаемости. Кейл не бросился вдогонку. Он встал рядом с Тазиэнной сжимая кулаки, тяжело дыша, сотрясаемый лихорадкой эмоций. Без испуга он встретился взглядом с желтым огнем глаз твари.
“Ну же!” крикнул он, жестом маня ее приблизиться.
Тень сделала круг над ним, внимательная, любопытная, хищная. Он поворачивался следом за ней, не отрывая глаз. Крики и рычание вокруг, казалось, стали приглушенными. Остались только Кейл и тень, все прочее не имело значения.
Он ощутил ее насмешливое любопытство, так же как прежде голод, но сам он страха не чувствовал. Пусть попробует.
Безоружный, он мерил тварь взглядом, вопрошающим осмелится ли та попробовать добраться до Тазиэнны. На миг, опустив глаза на девушку, он заметил, что туман из ее раны все еще прилегал клочьями к ее телу. Существо не успело поглотить ее душу. И не сумеет, поклялся он. Ни за что, пока он жив.
“Давай же”, бросил он вызов. “Иди сюда”.
Мина Фоксмантл уже пришедшая в себя, и содрогавшаяся от рыданий за спиной, в поисках защиты ухватилась за его брюки. Повернувшись, чтобы попытаться ободрить ее коротким взглядом, он заметил кинжал Тазиэнны. Зачарованный кинжал, лежавший на полу всего в нескольких футах.
Не мешкая ни мгновения, он кинулся к нему. Уже в прыжке боковым зрением он заметил, что тень пикирует вниз. Схватив клинок, он перекатился уходя от атаки и вскочил, держа перед собой сияющий кинжал. Как только он встал, призрачный коготь распорол его бок.
Тело его немедленно онемело, словно погрузившись в ледяную воду. Только собрав всю силу воли, ему удалось не выронить кинжал из ослабевших пальцев. Ни капли крови не пролилось из глубокого пореза, он был бы рад ощутить теплый поток; вместо этого он почувствовал тошнотворное, но в то же время соблазнительное прикосновение к своей душе. Мысленным взором он увидел жуткую картину — его собственное, высушенное, разваливающееся тело, крошащееся на Тазиэнну и Мину. В этот ужасающий миг он понял, что ему противостоит не просто нежить вроде гхолов, но демон из Бездны, — ибо только демон способен выпить душу смертного.
Видя его уязвимость, желтые глаза демона полыхнули в овале ничто, составлявшем его голову, и он высоко занес для финального удара вторую лапу. На Кейла вновь нахлынули волны голода, исходившие из пустоты его тела. Длинная лапа поднялась ввысь, для Кейла это выглядело, как если бы она протянулась до потолка. Когти казались длиной с мечи.
Он отчаянно пытался принудить онемевшее тело и застывший разум подчиниться его приказу, ожить. В сторону!
Лапа понеслась вниз.
В последний миг он поднырнул под лапой демона и рефлекторно двинул вверх кинжалом Тазиэнны. В отличие от прежних ударов, зачарованный кинжал нащупал призрачную субстанцию демона.
Демон дернулся назад, и Кейл скорее почувствовал, чем услышал удивленный вой, в котором ярость слилась с болью. Черный, отвратительно пахнущий дым, шипя, вырвался из его руки. Отлетев, демон закружил в отдалении, источая мерзкий дым. Желтые глаза сузились. Кейл почувствовал, как он зашипел. Демону больше не было весело.
Еще раз взглянув на лежащую без движения Тазиэнну, Кейл с ревом кинулся на него.
Желтые глаза ошеломленно распахнулись; демон отплыл назад. Кейл гнался за ним, как безумный орудуя кинжалом. Он атаковал, не думая о когтях, желая только убить тварь ранившую Тазиэнну.
С каждым удачным ударом вопли боли и удивления, издаваемые демоном, отдавались в мозгу Кейла, подхлестывая его гнев. Он бил, отскакивал, уклонялся и снова бил. Призрачные когти хлестали вокруг, но он не останавливался ни на мгновение и они не доставали его. Разворот, уход, еще удар. Сражаясь, он кричал что-то неразборчивое, звуки первобытной, почти звериной ярости.
Тень исходила вонючим дымом из десятка ножевых ран. Кейл не давал ей ни секунды передышки.
Израненный демон неожиданно распахнул крылья, взмыл вверх и бросился наутек из зала. Кейл чувствовал его боль и изумление. Он пробежался за ним по полу несколько шагов, размахивая кинжалом и выкрикивая оскорбления.
Только когда демон исчез из виду, он пришел в себя.
Не считая тихого плача и стонов боли, зал притих. Кейл оглянулся вокруг.
Гхолы прекратили нападать, и стояли теперь не шевелясь, будто поражение демона ошеломило их. На их обмякших мордах появились отсутствующие выражения.
Джандеру Орвисту лучшей возможности и не нужно было. Его голос пророкотал на весь зал. “Вперед!” приказал он, и стражники атаковали.
Гхолы не пытались даже защищаться. Выжившие охранники Аскевренов срубали их как фермеры пшеницу. Кейл выронил ставший ледяным кинжал, и подбежал к Тазиэнне.
Будто освобожденная отсутствием демона, белая дымка облегавшая ее тело, — ее душа, знал теперь Кейл, — собралась у разреза на груди и вошла внутрь. Рана тот час же затянулась, оставив только уродливый розовый шрам. Склонившись перед ней на коленях, он отвел волосы с ее лба. Такая бледная. Ее тело казалось холодным как снег.
Не обращая внимания на боль в собственных ранах, Кейл поднял ее и прижал к груди. Она еще дышала, но едва-едва. С увлажнившимися глазами он покачивал ее словно ребенка. Пожалуйста, боги, только не ее, пожалуйста.
“Тазиэнна”, шептал он. “Прошу тебя, вернись, Тазиэнна”. Спрятав лицо в ее темных волосах, он пытался согреть ее холодное тело собственным теплом.
Мгновения позже — для него это время казалось вечностью, — всхлипывания Мины Фоксмантл привели его в чувство. Она лежала на полу рядом с ним, свернувшись в клубочек, дрожа так сильно, будто в конвульсиях. Ее полные ужаса глаза невидяще смотрели на него. Наклонившись, он мягко прикоснулся к ее плечу, и она ухватилась за его руку словно утопающий за спасительную веревку, сжав так сильно, что вскоре он перестал чувствовать собственную ладонь.