Свидетель
Шрифт:
Закрывая Варю собой от них, слишком грязных, чтобы пачкать ее своими домыслами, Валерий стремительно вылетел из здания суда. Глотнул холодного московского воздуха, опьянел от свободы. Снова ослепили вспышки. Папарацци и тут хватало.
Валерий и Варя побежали. Что-то хлопнуло рядом, они не заметили. Через квартал завернули за угол. Спрятались в каком-то подъезде с выбитыми стеклами. Остановились, запыхавшись. Раздетые, окутанные морозом и не чувствующие его.
Слова у Черкасова застряли где-то в груди - там, где сердце. Варя светилась, смотрела на него, но не помогала, ждала его слов. Свои, самые важные, она уже сказала.
– Кира и Руслана тоже выпустят, - несуразно сказал Валерий.
– Да.
– Я благодарен тебе!
– Да.
– Я... я не заслуживаю тебя, - вырвалось вдруг.
Свет в ее глазах померк. Она поежилась, и лицо ее обрело обреченно смиренный вид, полный печальной удовлетворенности, словно она ждала не признания, а вот этого... Охваченный стыдом, Черкасов запустил пятерню в отросшие, длинные совсем волосы.
– Варя, правда, я мизинца твоего не стою... Я...
С громким выдохом она отстранилась. Улыбка вышла вымученной.
– Приятно знать, что у меня настолько дорогие мизинцы. Интересно, сколько дают за мою голову... Тут холодно, Валера. Надо возвращаться. Вернуть Саше Морозовой ее манто. Забрать твой рюкзак.
Она сделала шаг прочь от Черкасова. Он остановил ее, дотронувшись до предплечья. Повернул к себе, заглянул в глаза.
– Я не заслуживаю тебя, Варя. Но я... тебя люблю. Я люблю тебя, - второй раз далось проще.
– Ты сможешь... терпеть меня рядом?
Варя тихо рассмеялась, превращая невыносимое напряжение, стыд, вину в счастье.
– Не знаю, но могу попробовать.
И только сейчас понимая, насколько все было лишним, наносным, даже его робость перед ней, Валерий бережно обнял Варю. Коснулся губами лба, светлой макушки, так пахнущей молоком и медом, согрел дыханием тонкие, замерзшие руки. Поцеловал.
– Варя, Варенька...
Легкий смех ее растаял, как снежинка на ладони, уступив место мягкой, спокойной серьезности. Варя подняла руку и погладила его черные индийские кудри.
– Бедный мой, бедный. Я все знаю. Про мауну, про арест. Про травлю.
– А я знаю про тебя слишком мало. Только то, что ты удивительная, видишь прошлые жизни и... еще нежная, божественная, чистая... Ты даже не знаешь, какая ты!
– Расскажи мне, - улыбнулась она.
Черкасов склонился и, взглянув ей в глаза, будто прося разрешение, робко поцеловал Варю в губы и отстранился, будто боялся спугнуть это нечаянное, незаслуженное счастье. Она потянулась за ним, и Валерий прижал ее к себе, разрываясь в желании согреть, защитить, любить.
– Пожалуйста, пообещай мне одну вещь, - тихо сказала Варя, когда он выпустил ее.
– Какую?
– Не мстить.
– Хорошо.
– Валерий стал серьезным и почувствовал холод улицы.
– Обещаю.
– За твоим преследованием стоял Борис Морозов, Саша ничего не знала. Сегодня она спасла мне жизнь, - призналась Варя.
– И, это все лишь моя догадка, но твоя помощница Лена помогала ему в этом.
Валерий опешил, но заметив, что Варя задрожала от пронизывающего ветра, опомнился.
– Пойдем. Еще простудишься.
1Суперспособности (санскрит)
Эпилог
Пресса невиновности нам не простила. Слишком красочными были заголовки о маньяке и жертве, об извращенце миллионере и его игрушке, обо мне... Слишком нравилось Лии Скворцовой склонять имя Черкасова, хотя однажды и ей надоест. Нашим родителям тоже понадобится время, чтобы принять нас со всеми нашими странностями и грехами. Нужно было время и Нике, чтобы восстановиться, но она уже научилась улыбаться снова, хотя и курит, как паровоз. Но все же она улыбалась, особенно, когда к Егору частично вернулась память, и он вспомнил, кто она такая.
Шиманского осудили не только за убийство. При расследовании потянулись нити ко множеству преступлений, в основном, связанных с коррупцией и вымогательством. Как выяснилось, Следственный Комитет давно уже раскручивал этот клубок, в центре которого, как паук, заправлял Борис Морозов. Он разорял компании, ставил на счетчик, и не только тех, кому хотел отомстить... Морозова не удалось арестовать, он бежал с женой в Великобританию, где так удачно построил себе замок в Викторианском стиле. Мы с Сашей больше не общались, если не считать несколько коротких сообщений в Whats Up.
К сожалению, Британские власти возбудили еще одно дело против Валеры - о мошенничестве с Фондом. Как выяснилось, деньги со счетов исчезли сразу же, как только его освободили из-под стражи в Москве. Но пропали не только они. Еще два небольших счета были опустошены под ноль. По поводу одного из них, открытого на имя некой Джули Ламонт, Валера особенно расстроился. Вместе с деньгами растворилась и Лена. Делом занялся Интерпол, Сергей искал по своим каналам. А я просто была рядом с Валерой. Пока ни он, ни я не нашли занятия для себя и не стали что-либо организовывать, позволяя миру расслабиться и забыть наши имена. В конце концов, имена ничего не значат...
* * *
Теплый бриз на Бали немного напоминал об Индии, но был чуть более соленым, мягким и ветреным. Мы подъехали к бунгало, притаившемся под пальмами почти на берегу. Бирюзовое, с голубыми прожилками море лениво облизывало белый песок. Валера взглянул на меня и улыбнулся.
– Может, подождешь в машине? Зачем тебе все это надо?
– Меня это тоже коснулось.
– Хорошо.
Сергей нетерпеливо побежал вперед по дорожке и поднялся по ступенькам к полированному деревянному настилу веранды. Домик был не роскошный, но такой, в каком мне бы и самой хотелось пожить. Мы догнали Сергея и обогнули бунгало, оказавшись у бассейна.